Глаза Байяза округлились, осунувшееся лицо покрылось испариной.

— Умри, дьявол! — закричал он.

Пыль осела, камень стал сдвигаться. Холодный смех пронесся над залом. Ферро отползала, ударяясь пятками о гладкий камень, потом побежала. Ее сломанная рука вздрагивала, прикасаясь к стене туннеля, кисть болталась на весу. Перед ней возник квадрат света, слегка покачивающийся. Дверь Дома Делателя. Спотыкаясь, Ферро выбралась наружу. Свет казался до боли ярким после сумерек внутри, а мелкий дождь теплым после леденящего прикосновения Толомеи. Семя своей тяжестью все еще ощущалось под рубашкой, оно касалось ее кожи и давало покой.

— Беги! — донесся голос Байяза из темноты. — Во дворец!

Ферро заковыляла по мосту. Непослушные ноги скользили по влажному камню, холодная вода струилась далеко внизу.

— Положи его в ящик и хорошенько запечатай!

Она слышала отдающийся эхом гул за спиной, лязганье металла о металл, но не обернулась.

Ферро протиснулась в раскрытую дверь в стене Агрионта, едва не споткнувшись об охранника — он сидел бездыханный, где она оставила его, прислонив к стене. Его рука была так же прижата к голове. Ферро перепрыгнула через него, тело накренилось, она пробежала по ступеням, перепрыгивая через три, затем через заросший двор, потом по пыльным коридорам, не задумываясь о фигурах в масках или о ком-то еще. Они теперь казались какой-то жалкой, обыденной, повседневной угрозой. Она все еще чувствовала затылком ледяное дыхание.

Ей хотелось одного — поскорее уйти подальше от всего этого.

Она подошла к двери, нащупала засов сломанной рукой, выскочила в промозглую сырость и поспешила по мокрым улицам тем же путем, каким пришла. Люди на аллеях и площадях отпрянули от нее, потрясенные ее окровавленным и отчаянным лицом. Сердитые голоса окликали ее, но Ферро не обращала на них никакого внимания. Она свернула за угол на широкую улицу между серыми зданиями и не спеша пошла по влажным камням.

Большая толпа потрепанного вида людей перекрывала дорогу. Женщины, дети, старики, грязные, едва волочившие ноги.

— Прочь с дороги! — закричала она и стала пробиваться сквозь толпу.

История, которую Байяз рассказал на бескрайней равнине, всплыла у нее в голове. Как солдаты нашли Семя на руинах Аулкуса, а потом высохли и умерли. Ферро работала руками, ногами, плечами, что бы поскорее пройти.

— Отойдите!

Она вырвалась от них и что было силы побежала по пустой улице, прижимая сломанную руку к телу и к тому, что находилось у нее под рубашкой.

Ферро неслась через парк. Листья падали с деревьев при каждом порыве прохладного ветра. Высокая стена дворца виднелась в конце лужайки, и она направилась к воротам. Два охранника стояли по обе им сторонам, как всегда, и Ферро знала, что они внимательно смотрят на нее. Они могли выпустить ее, но не горели желанием впустить, особенно сейчас: она была покрыта грязью, кровью и потом, да еще неслась так, словно за ней гнался дьявол.

— Эй, постой-ка!

Ферро попыталась проскочить между ними, но один из стражников схватил ее.

— Дайте мне пройти, чертовы розовые болваны! — прошипела она. — Вы ничего не понимаете!

Она постаралась вывернуться, и блестящая алебарда выпала на землю, когда один из охранников поймал ее руками.

— Объясни! — прокричал из-под забрала другой. — Что за спешка?

Его кулак, обтянутый перчаткой, указал на бугорок у нее на животе.

— Что там у тебя…

— Нет! — прошипела Ферро и, увернувшись, споткнулась о стену, с лязгом втащив одного из охранников обратно в сводчатый проход.

Алебарда второго солдата плавно опустилась, ее поблескивающий конец нацелился Ферро в грудь.

— Стой спокойно! — прорычал он. — Или я…

— Пусть она войдет! Сейчас же!

Сульфур стоял с другой стороны ворот, и он уже не улыбался. Охранник с сомнением повернулся в его сторону.

— Сейчас же! — прокричал он. — Именем лорда Байяза.

Они освободили ее, и Ферро поспешила пройти, изрыгая проклятия. Она пронеслась через сады, вбежала во дворец, ее шаги отдавались эхом в коридорах. Она нашла дверь в покои Байяза и распахнула ее. Пошатываясь, вошла внутрь. Ящик стоял открытым на столе у окна — неприметный квадрат из темного металла. Она прошла к нему, расстегнула рубашку и вытащила наружу то, что прятала.

Темный тяжелый камень размером с кулак. Его тусклая поверхность была все еще холодна, не теплее, чем когда Ферро впервые коснулась его. Касаться его было приятно, словно это был старый друг. Ферро почему-то разозлила сама мысль о возможности чего-то подобного.

Значит, вот оно, Семя. Другая сторона, сотворенная из плоти. Истинная сущность магии. Она вспомнила безжизненные руины Аулкуса. Мертвое пространство на сотни миль. Сила, способная отправить в ад и императора, и пророка, и всех треклятых едоков, и весь народ гурков. Сила, настолько ужасная, что она может принадлежать только богу, лежала в хрупкой руке Ферро. Она долго смотрела на Семя. Потом улыбнулась.

Теперь она отомстит.

Звук тяжелых шагов в коридоре снаружи неожиданно вернул ее к действительности. Она положила Семя на предназначенное ему место, не без труда отняла руку и резко захлопнула крышку. Словно пламя свечи внезапно погасло в комнате, и мир стал темнее, слабее, в нем не хватало воодушевления. И только потом Ферро вдруг поняла, что ее рука срослась. Нахмурившись, она смотрела на руку, шевеля пальцами. Они двигались легко, как обычно, не было ни малейшего утолщения возле костяшек, которые — она была уверена — раздробились. Ее вторая рука тоже исцелилась, предплечье стало ровным и гладким, не осталось никаких шрамов в том месте, где холодные пальцы Толомеи сдавили его. Ферро взглянула на ящик. На ней все всегда заживало быстро. Но чтобы кости срослись за час?