– Это она вам говорила? – Он насторожился.

– Что дружили? Конечно, мы же перезванивались. У Зины были подруги… Саша и Лайма, она их любила. И о вас тепло отзывалась, но иногда вы ее злили. Да, да, да.

Злил, злил. Об этом можно догадаться, зная сестру, не выносившую людей, надевающих чужую шкуру. Георгий обиделся на покойную Зинулю, Вероника определила это по дернувшемуся уголку губ, однако он рассмеялся:

– Конечно, злил. Когда занимался воспитанием вашей сестры, она же была взбалмошной, неуемной, а иногда… грубоватой. Вы с ней совершенно разные.

О, как много вложил он смысла в последнюю фразу, еще чуточку – и Георгий в безумном порыве кинется к ее ногам умолять о любви. К счастью, официант принес салаты и вино, тем самым оттянув безумные порывы с падучей.

Лайма под псевдонимом Кристина блистала, как всегда, зал бесновался. Ревякин с хладнокровным спокойствием к женским прелестям пил томатный сок, надеясь, что хотя бы этот напиток не подделка, а просто налит из пакета. Джулай так и вовсе не изъявил желания выпить здесь что бы то ни было, несмотря на приличную репутацию клуба.

– А она талантливая, – наклонившись к уху Пети, сказал Сема.

– Кто? Лайма?

Ревякин вроде как спал с открытыми глазами, после восторженного (в меру) отзыва заинтересовался, что же нашел в ней Джулай. Но интерес проявил от скуки, устав от впечатлений за сегодняшний день.

– Нет, правда, в ней что-то есть, – любовался Лаймой Сема. – Но популяризация у нас не та, здесь она не добьется ни славы, ни денег. Ей бы махнуть в столицу…

– Чтоб стать проституткой? – промямлил Петя. – Слышал, она и тут этим занимается. Втихаря. Ну, хотя бы не на панели, а в столице ее ждет улица или трасса.

Кнопка привел вышибалу, тот бухнулся на свободный стул, а охранник встал рядом, доложив Пете:

– Он дежурил с двадцать девятого на тридцатое.

– Хорошо помнишь тот день? – осведомился Джулай.

– А что именно? – недоумевал вышибала. – Всего не упомнишь.

Сема достал фотографию, заготовленную давно и не в единственном экземпляре, отдал парню:

– Она была здесь с двадцать девятого на тридцатое сентября?

– Подруга Лаймы? – узнал на фото он Зину. – Была, кажется…

– Кажется или была? Нам нужна точность.

– Была, была. Вспомнил. Это был будний день, а в будни у нас скромнее. Зал сняли полностью, это не часто случается, что-то отмечали, поэтому шеф втулил всю программу, за нее ж отдельные деньги. И подруга Лаймы пришла.

– Как приглашенная или сама по себе?

– Сама по себе. Ее не хотел пускать дежурный, да с ней лучше не связываться, она же стерва известная, как раскроет варежку… В зале повстречалась с кем-то, ну, здоровалась, посидела немного за одним из столиков и подалась к Лайме.

Пока Джулай обдумывал следующий вопрос, настала очередь Пети:

– А когда она ушла?

– Вот этого не помню. Потому что не видел.

– Может, дежурный вспомнит?

Охранник отрицательно покачал головой, дополнив:

– Вряд ли. Когда пьянка в разгаре, народ шатается туда-сюда, то курить им хочется только на воздухе, то просто подышать, то поговорить или друг другу морду набить. Это я старожил, поэтому помню тот день и ее, а дежурные у нас часто меняются, где уж им запомнить, кто и когда выходит.

У Семы, внимательно слушавшего охранника, готов был следующий вопрос, но задавать его было бессмысленно, со вздохом он проговорил его, не обращаясь к парню и не рассчитывая на ответ:

– Значит, ты, естественно, не помнишь, с кем сидела Зина за столиком.

– Естественно, помню, – ухмыльнулся тот, мигом притянув к себе внимание. – Не смотрите на меня, как на подарок. Этот мужик тоже часто к нам заходит, вернее, к Лайме. И с вашей Зиной заходил, и без нее, и с друзьями.

– Как он выглядит? Приметы есть? Описать сможешь? – почти в унисон спросили Джулай и Петя, подозревая, что «этого мужика» они не раз встречали, а может, он неплохо знаком им.

Охранник растерялся, пожимая плечами, вымолвил:

– Приметы? Обыкновенные. Не высокий и не низкий, в общем, средних размеров. Он вообще усредненный. Волосы у него темные, очки… Вы у Лаймы спросите, она его лучше меня опишет.

Джулай сунул ему купюру с пожеланием, чтобы беседа осталась в тайне, – за все надо платить, тем более за полезную информацию. К Кристине-Лайме заходить не планировали, а разъехаться по домам мечтали давненько. Но у выхода их нагнал все тот же вышибала, решивший отработать сто баксов по полной: