Хотя причины отвращения к огласке потерь едины по всей планете, в Азии они особенно выражены. Лесли Рал, консультант по производным Capital Markets Risk Advisers, предупреждает: «Если говорить о Юго-Восточной Азии, то мы видим, скорее всего, лишь верхушку айсберга».

Помимо всем известных недавних потерь на производных в том же регионе и в то же время было множество других эпизодов, не таких масштабных и получивших в связи с этим меньшую огласку. Никто и не почесался, когда Промышленный банк Японии потерял 10 миллиардов иен (около 88 миллионов долларов) на производных, которыми торговало его лондонское представительство. Два миллиарда долларов, потерянных Sumimoto, в конце концов, в докладе Комиссии по торговле товарными фьючерсами, сделанном в мае 1998 года, вылились в каких-то 150 миллионов, но история эта погребена в безднах финансовой документации. Гонконгский Peregrine Investments Holdings, Ltd., один из крупнейших азиатских инвестиционных банков, не считая японские, конечно, признал утрату 37 миллионов долларов на операциях с акциями и производными в связи с падением азиатского рынка, но вот потерю за весь год более одного миллиарда — отрицал. Основываясь на бывшей в открытом доступе информации, швейцарская Zurich Group согласилась заплатить 200 миллионов долларов, чтобы стать крупнейшим акционером Peregrine, но, когда выяснился общий объем потерь, Zurich Group изменила свое решение, и 12 января 1998 года Peregrine обанкротился. Насколько я знаю, моя любовь, моя гордость, моя тезка FP Trust до сих пор, несмотря на все филиппинские неприятности, производит купонные выплаты, хотя детальной информацией я, конечно же, не располагаю. Срок погашения этих бумаг — 1 июля 2009 года — отмечен в моем календаре, и я с нетерпением жду новых историй, которые тогда родятся.

Для тех, кто еще не знает: Yamaichi, четвертая по величине японская брокерская фирма, совершенно внезапно обанкротилась в конце 1997 года, не выдержав тяжести так называемых «внебалансовых» потерь. Еще две фирмы из Страны восходящего солнца — Hokkaido Takushoku Bank Ltd. и Sanyo Securities — приказали долго жить в ноябре того же года. Урожайный выдался месяц.

Yamaichi организовала собственный отдел производных в конце 1996 года. Через год она разродилась двумя объявлениями: первым — о потере двух миллиардов долларов — и вторым — о банкротстве. Merrill Lynch, как коршун на цыпленка, набросился на остатки фирмы, желая переманить лучших брокеров и торговцев производными. Четвертая по величине японская брокерская фирма скончалась быстрее, чем вы успели бы произнести слово «внебалансовый».

Меня очень заинтересовало: а что именно, собственно говоря, понимается под этим красивым названием — «внебалансовый»? Кроме того, я ждал ответа и на второй мой обычный вопрос: какова во всем этом роль производных? Задать-то я свои вопросы задал, и не один раз, но вот ответа так и не получил. Ну ладно, подождем.

Тем не менее мне удалось разгадать причины потерь на производных других японских фирм, отнюдь не стремившихся придать своим ошибкам всемирную известность. Я имею в виду Yakult Honsha Co. Ltd. Эта компания занималась производством йогуртов и представляла собой комбинацию Avon (компании — производителя косметики, торгующей с помощью «коробейников») и TCBY — американского продавца йогуртов. Как и Avon, Yakult Honsha Co. Ltd. мобилизовала целую когорту бабулек, продававших ее продукцию, стучась в каждую дверь, хотя были и различия: бабушки от Yakult носили зеленые, а не розовые пиджаки и катили перед собой тележки-холодильники, а не волокли чемоданчики с косметикой. Как и TCBY, Yakult торговала полезными для здоровья напитками, произведенными из ферментированного молока, но вот фирменный напиток Yakult не шел, на мой вкус, ни в какое сравнение с напитками от TCBY. Классический йогурт Yakult — бледно-розовый с легкой кислинкой, насыщенный живыми бактериями и, говорят, очень полезный для пищеварения (физического, а не финансового). Основные правила бизнеса Yakult: низкие цены, высокое качество продуктов, большие объемы продаж — доказали свою эффективность. Спрос на напитки фирмы в Японии и за ее пределами не падал уже более 60 лет.

Тем не менее в начале 1980-х годов Yakult решила добавить в свой рецепт хитроумный финансовый ингредиент, но он (рецепт) от этого лучше не стал. Благодаря японскому экономическому буму, взлету рынка до небес и все возрастающим объемам продаж своего пойла, Yakult начала просто купаться в деньгах. Фирма вознамерилась расширить круг деятельности, учредив фонд Tokken Trust. В то время многие японские компании организовывали собственные фонды, предназначенные для инвестирования в различные финансовые инструменты. Tokken Trust стал очень удобной штукой, поскольку фирма не была обязана декларировать прибыли, получаемые от него, а значит, и платить с них налоги.

На протяжении примерно десяти лет Tokken Trust приносил Yakult двойную пользу, давая доходы от инвестиций и позволяя не платить с этих доходов налоги. Нужда в обнародовании деятельности отсутствовала. Тем не менее в начале 1990-х годов, после взрыва мыльного пузыря японской экономики и начавшегося падения фондового рынка, компании, организовавшие подобные фонды, получили тяжелые удары. Неожиданно трасты, вместо того чтобы деньги зарабатывать, начали их терять. Поскольку убытки все росли, компании были вынуждены сделать выбор: или они ликвидируют трасты и признают свои потери, или же продолжают наращивать объем рискованных инвестиций и молятся, чтобы новые прибыли компенсировали старые утраты.

Yakult предпочла пойти по второму пути ив 1991 году, пытаясь отыграться, начала использовать производные. Хотя о положении фирмы не знал почти никто, несколько участников рынка производных были в курсе укрытия компанией убытков Tokken Trust и удваивания ставки в стремлении вернуть потерянное. Причудливые телодвижения Yakult стали известны некоторым трейдерам, так как фирма успела приобрести репутацию большого любителя опционов в Чикаго. По словам одного аналитика, «все мы понимаем, что в какой-то степени это является признанием серьезных потерь». И действительно, в 1996 году компания, не поднимая шума, призналась в утрате на производных «небольшой» суммы — 40 миллионов долларов.

20 марта 1998 года Yakult объявила о потере на производных за последние четыре года не менее 810 миллионов долларов, причем конкретные сделки, приведшие к такому прискорбному результату, названы не были. В тот же день в ходе грандиозных торгов акции фирмы упали в цене от 820 до 620 иен. Каким же образом производитель йогуртов ухитрился потерять на производных почти миллиард долларов? Вопрос остался без ответа, а тем временем объем убытков уточнялся. Сначала все 810 миллионов долларов были отнесены на счет потерь от сделок с производными. Потом эта сумма сократилась до 64,7 миллиарда иен, или 500 миллионов долларов. К маю на производные списывали уже 96,6 миллиарда иен, то есть 710 миллионов долларов. Каждый месяц сумма в долларах изменялась миллионов на 100. Каким данным верить, а каким — нет, я просто не понимал. Скорее всего, потери не на производных были обязаны своим появлением инвестициям в старые добрые трасты и ценные бумаги. Насколько же отрадно знать, что лишиться денег можно и старомодными способами. Но допустим, что верна самая благоприятная для приверженцев производных оценка. Тогда наш вопрос принимает следующий вид: каким же образом производитель йогуртов ухитрился потерять на производных полмиллиарда долларов?

Держатели акций Yakult считали, что вкладывают свои деньги в производство напитков из ферментированного молока, точно так же как и держатели акций Procter & Gamble полагали, что они являются владельцами компании, производящей мыло. И те и другие ошибались, и те и другие, к полному своему изумлению обнаружили: компании зарабатывают на жизнь играми на иностранных валютах. При этом держатели акций японской компании оказались даже в худшем положении, нежели их американские коллеги. В среднем владельцы акций Yakult потеряли половину вложенных средств, причем от последовавших судебных разбирательств толку не было. Procter & Gamble, напротив, удалось прийти к соглашению с Bankers Trust о возмещении более чем 150 миллионов долларов, в то время как обычно в подобных ситуациях инвестиционные банки выплачивали от 40 до 70% от суммы потерь. (Безотносительно к истории с Procter & Gamble: в записи разговора двух продавцов ВТ есть интересная фраза: «Это же русская рулетка. Я отлично понимаю, что каждый раз, заключая сделку, нажимаю на спусковой крючок, и однажды прозвучит выстрел».)