– Чем это их таким напоили, что они такими стали?!! – шепотом ошеломленно спросил солдат, в шоке глядя на лицо египетской мумии, которая в темноте особенно хорошо выглядела, потому что у нее зубы светились...

Он явно подумал, что это предыдущие гости...

– Ну, знаете!!! – рявкнула, наконец, пришедшая в себя мама. – Мои дочери, конечно, садистки, но даже они поступили так с гостями всего один раз!

– Ты говорила, что у твоей подружки странное чувство юмора, – буркнула я.

– ...когда подложили одному из гостей, вместо ушедшей к любовнику жены, в постель египетскую мумию... Слегка подкрасив ей губы фосфором, наведя макияж...

– Они поступили так с королем? – быстро спросил Вооргот.

– Нет-нет, – быстро сказала мама. – Короля мы еще домой не приглашали...

– Ну, что вы скажете? – строго сказал пап'a нам с Мари.

– Но он зато понял, что она сука! – недоуменно сказала я. – Мы поступили хорошо... Она его обманывала... Он знает, что она плохая...

– Он до сих пор ее видеть не может спокойно... – обвиняюще сказала мама.

– Надо было подложить любовнику, – сквозь хохот и слезы сказал Логан.

– Любовнику они тоже подложили... – буркнула мама. – Когда она от него только-только ушла... Еще в тепленькое, на цыпочках сразу подобравшись... У меня до сих пор в ушах стоит его вопль... Бедняжка... Он обнаружил подмену не сразу, а только после того, как с ней...

Капитан, Вооргот, солдаты просто рыдали и тряслись, отвернувшись, а Логан тот вообще скорчился на полу, истерически что-то визжа и размазывая слезы...

– Ну, мама! – рассержено сказали мы с Мари. – Это дела давно прошедших дней! Мы уже давно исправились... Ты думай, кому ты говоришь, ведь мы собираемся за них...

Вдалеке послышался вой.

Рыданья прекратились.

– Нет, я здесь спать не буду, – промычал Логан. – Я буду на улице... На дворике...

Я тоненько хихикнула. Потому что я, наверно, единственная, кто понял, что представлял собой этот дворик, пока мы шли... И почему он посыпан песочком... Это была типичная гладиаторская арена... С пятью выходами для зверей по кругу... Зрительских мест не было, но только потому, что смотрели со стены...

– Высокое расположение стен и зрительских мест и полная удаленность от главного входа, так чтоб не было слышно криков случайным гостям, предполагает, что этот ДВОРИК предназначается не просто для гладиаторских боев, а именно для боев между дикими животными, если вы еще этого не поняли, – проинформировала их я.

Все хихикнули.

– Причем в подземелье несколько тысяч кошечек! – радостно сказала я.

Солдаты и все остальные побледнели.

– Их собрали на праздник...

Они все выглянули и рассмотрели.

И стали очень мрачными и очень нервными.

– Вообще-то я не предполагала, что короли так развлекаются, – помрачнев, сказала мама, ибо это навело ее на некоторые неприятные мысли. Папа вообще уже спал после пережитого крепким сном, заново перевязанный китайцем, который продезинфицировал ему раны крепким ромом, взятым у солдата (на дежурство же шел человек), посыпал китайской дрянью, зашил, уколол, вставил поломанные кости и наложил шины, пока мы болтали... Впрочем, мама и Мари и я помогали ему... Не впервой ведь...

– Тут есть какой-нибудь второй выход без лабиринтов? – спросила мама капитана.

– Нет, – мрачно ответил тот, крестясь, – дворик расположен на заднем дворе в глубоком каменном колодце, и так, чтоб никто о нем не знал... Другим вообще не слышно криков, звучащих здесь... Прямой путь сюда ведет только тайным ходом из королевских покоев, но он односторонен... И отсюда открыть невозможно...

– А... – облегчено сказала мама. – Так это она так захотела пошутить... Сейчас дверь откроется, и нас пригласят в новое обиталище, заставленное яствами и медами, украшенное золотом...

– В небесную обитель, да? – безжалостно сказала я. – Тот, кто открывал клетку с сотней тигров в переходе, был ключарем, да?

– И где гарантия, что она вообще сейчас просто не спит? – холодно спросила Мари. – И что она вообще знает, что нас переселили? Выйти вполне может король...

Логан нервно оглянулся, и, увидев подвешенные на стенке гладиаторские старые проржавевшие боевые топоры, мечи, рогатины, болтавшиеся так и сяк на ветру, быстро сорвал оттуда топор...

– Для старого друга, – пояснил он. И стал зачищать его песочком.