– Вам известно, что этот спокойный по жизни парень убил Павла Есипенко, другого вашего сотрудника? – строгим тоном спросил Денис.

Комаров от волнения, похоже, вообще слез со своего стула и теперь просто стоял на корточках, отставив зад.

– Да, слышал, – пробубнил он в пол.

– Значит, у Курлова все-таки имелись какие-то трения с окружающими?

– Ну да…

Комаров совсем сник.

– Причем достаточно серьезные трения, раз дошло до убийства, – напирал Денис. – Значит, у него были враги?

– Ну… Наверное.

– И кто же это?

Комаров сцепил ладони на коленях и стал ритмично раскачиваться, разглядывая линолеум и шевеля губами. Наверное, так же он выглядел когда-то на выпускном экзамене по геометрии.

– Этот… Есипенко, наверное…

– Это мне и так известно. А кто еще?

Комаров поднял голову и жалобно посмотрел на него. Ну троечку хотя бы натяните, товарищ следователь… Или подскажите – что вам стоит?

– Не знаю…

– На работе других врагов у него не было?

– Кажется, да. То есть нет. Не было врагов.

– На территории вашей базы появлялись посторонние?

– В общем… Я видел, какие-то мужики толклись пару раз, – немного воспрянул духом Комаров. – Незнакомые.

– Они подходили к Курлову? Общались?

– М-м… Нет, наверное… – Он по глазам Дениса пытался прочесть, что от него ждут, какие слова ему нужно произнести, чтобы поскорее закончить этот неприятный разговор, который неизвестно еще во что выльется. – Но я помню, кажется…

– Что?

– В «Лабинке», во время обеда… К нему подходил парень какой-то, из посетителей. Они были, наверное, знакомы. И с ним баба. То есть… Девушка.

– Как они выглядели?

– Парень высокий, коротко стриженный, при костюме. Где-то одного с ним возраста. Лицо… Загорелое. Брови белые, от солнца, наверное.

Комаров заметно оживился. Он понял, что теперь говорит как надо и скоро, возможно, его отсюда выпустят. Ему зверски хотелось курить; следователь, как назло, тянул сигарету за сигаретой, а ему не предлагал, пепельницу нарочно поставил рядом с собой. Спросить разрешения Комаров постеснялся – не буди лихо, пока оно тихо.

– А девушка?

– Фасонистая. Прикинута хорошо. Свитерок в полосочку. Симпатичная.

– О чем они говорили?

– Не знаю, я далеко стоял. Но Курлов почти не разговаривал. Слушал только. Потом промычал что-то и ушел.

– Он был встревожен?

Комаров задумчиво вытянул губы. Он увидел перед собой угрюмо-непроницаемую рожу Курлова и попытался представить на ней выражение тревоги. Скосил взгляд на Петровского. Тот ждал.

– М-м… Ну… Да. Наверное. Хлопцы спросили потом, что за цыпа приходила – познакомь, все такое… Он только отмахнулся, ничего не сказал. – Комаров подумал и добавил: – Очень был встревожен.

– После этого случая вы видели ту пару? Или кого-нибудь одного – парня или девушку?

– Нет.

Когда он вышел, Денис обратил внимание на густой дымный шлейф, потянувшийся из комнаты через приоткрытую дверь. Хоть топор вешай. Он сосчитал окурки в своей пепельнице, покачал головой. Затем приоткрыл фрамугу и решил прогуляться. В коридоре у окна стояли Лопатко и Вышинец.

– Вначале оформляешь протокол изъятия, потом составляешь протокол осмотра, потом допрашиваешь его: где, как, при каких обстоятельствах, а потом назначаешь экспертизу…

Лопатко держала сигарету «красиво» – указательным и средним пальцами. Это был «парадный» вариант, обычно она зажимала между большим и указательным. Значит, хочет произвести на пацана впечатление… Может, даже и не хочет, но на подсознательном уровне пытается ему понравиться. Значит, он нравится ей. Во как!

Вышинец слушал ее с открытым ртом.

– Да смотри, после осмотра положи их в пакет, опечатай, да пусть понятые распишутся…

Увидев Дениса, она прервалась.

– Здравствуйте, – Денис кивнул, собираясь пройти мимо. – Передача опыта молодым кадрам?

– Проходите, товарищ Петровский, – холодно сказала Лопатко. – Для вас здесь нет ничего интересного…

Денис мимоходом глянул на Вышинца. Тот сделал каменное лицо.

«Ну и хрен с вами», – подумал Денис.

На город падал легкий снег, в окнах и витринах загорались первые огни. Ранние зимние сумерки, «серый час», как говорили в старину. Денис прошел пешком две остановки, пытаясь настроиться на предстоящую встречу. Тихий зимний вечер в конце концов вошел в него, вычистил и пропылесосил мозги, расставил мысли по полочкам. Денис зашел в магазин кулинарии, выпил теплого кофе с молоком из старорежимного граненого стакана. И пошел в обратном направлении.