Внутри комнаты для допросов, Мик Роудс прислонился к дальней стене, скрестив ботинки; Мистер Задира одобрил бы его двубортный пиджак.

Мик хранил молчание, пока охранник снимал с Вина наручники, а потом и вовсе вышел из комнаты. Когда дверь закрылась с другой стороны, адвокат покачал головой.

– Не ожидал, что такое случится.

– Я тоже.

– Что, черт возьми, произошло, Вин? – Потом Мик кивнул на камеру наблюдения, указывая, что права адвоката и клиента в полицейском участке существовали скорее в теории, чем на практике.

Вин сел за маленький стол, заняв один из двух стульев.

– Понятия не имею. Я вернулся домой около полуночи, и копы ждали меня в моей квартире… которая была перевернута вверх дном. Они сказали, что Девина в больнице и что, по ее словам, именно я отправил ее туда. Но у меня железное алиби. Я провел весь день в офисе, до самого вечера. Я могу привести записи себя, часами просидевшего за столом.

– Я видел полицейский отчет. Она сказала, что на нее напали в десять вечера.

Черт, он предположил, что это произошло раньше.

– Хорошо, разберемся с этим «где-ты-был» чуть позже, – пробормотал Мик, будто знал, что вопрос был из разряда проблемных. – Я пустил в ход связи. Залог назначат в течение часа. Тысяч сто долларов.

– Если они вернут мне бумажник, я заплачу его прямо сейчас.

– Окей. Я отвезу тебя домой…

– Только, чтобы забрать вещи. – Он не хотел больше видеть свой дюплекс, не то, чтобы оставаться в нем. – Отправлюсь в гостиницу.

– И за это я тебя не виню. Если захочешь избежать шумихи СМИ, можешь пожить у меня, в Гринвиче.

– Мне просто нужно поговорить с Девиной. – Он должен выяснить не только, кто избил ее, но и с кем, черт подери, она спала. У него полно друзей… это был мужчина с деньгами, как он? У него куча «приятелей» по всей стране.

– Для начала вытащим тебя отсюда, окей? А потом подумаем о следующем шаге.

– Я не делал этого, Мик.

– Ты считаешь, что я бы нарядился подобным образом, да еще и в воскресенье утром, если бы думал иначе? Ради всего святого, в этот самый момент я бы мог подлизываться к газете «Таймс».

– По крайней мере, ценю тебя за оказанный приоритет.

И Мик сдержал свое слово: благодаря снятой с дебетовой карты сотне косарей, к десяти тридцати Вин уже покинул участок и садился в Мерседес своего приятеля.

Но едва ли освобождение было поводом для праздника. Пока они ехали к Коммодору, в мыслях Вина творился полный бардак, голова шла кругом, когда он пытался найти в происходящем некую внутреннюю логику.

– Вин, дружище, ты должен послушать меня, не только потому, что мы оба – члены студбратства, и ты можешь доверять мне, но также потому, что я – твой адвокат. Не ходи в больницу. Не разговаривай с Девиной. Если она попытается связаться с тобой, не вступай с ней в контакт. – Мерседес остановился перед входом в Коммодор. – У тебя есть алиби на прошлую ночь, между десятью и двенадцатью часами?

Уставившись в лобовое стекло, Вин вспомнил, где конкретно он находился… и что делал. Решение было очевидным.

– Не то, что можно предъявить полиции. Нет.

– Но ты был с кем-то?

– Да. – Вин открыл дверь. – Я не стану втягивать ее…

– Ее?

– Ты можешь связаться со мной по телефону.

– Подожди, кто эта «она»?

– Не твоего ума дело.

Мик уперся локтем в рулевое колесо и склонился над сиденьем. – Подумай еще раз, если хочешь спасти свою задницу.

– Я не трогал Девину. И я понятия не имею, почему она ложно обвиняет меня в этом дерьме.

– Нет? А она знает об этой «ее»?

Вин покачал головой. – Нет, не знает. Позвони мне.

– Не ходи в больницу, Вин. Пообещай мне.

– Я не туда собираюсь отправиться. – Он закрыл дверь и зашагал к главному входу в Коммодор. – Уж поверь.

Комплекс больницы Святого Франциска был выстроен со всей логикой муравейника. Отражая многократную архитектурную философию, как и многие другие медицинские центры подобного типа, здания, занимавшие территорию больницы, представляли смесь из различных стилей и располагались там, где их только удалось впихнуть, как круглые колышки, затолканные в квадратные отверстия. На кампусе имелось всего понемножку, от готического кирпича и скучной стали до стекла и огромного, колоннообразного камня. Единственной общей чертой было отсутствие свободного пространства.

Джим припарковал грузовик рядом с пятнадцатиэтажной высоткой и подумал, что было бы неплохо начать с этой махины, ведь сюда его положили после неотложки. Минуя ряды машин, он пересек переулок, зашел под навес и направился прямо в здание через несколько вращающихся стеклянных дверей.

В справочном бюро, он сказал:

– Я ищу Девину Эвейл.

Сто двенадцатилетняя дежурная с голубыми волосами так тепло ему улыбнулась, что он почувствовал себя кретином, обратив внимание лишь на ее возраст.