— Проходите, — процедил пограничник со злобой, и — свершилось! — Боря оказался за границей, пока, правда, в сотрудничающей с советскими органами правопорядка Польше.

Когда поезд пересек границу с Чехословакией, Боря, трясшийся от страха и вагонных вибраций на верхней полке, всерьез раздумывал: а может, спрыгнуть? Может, на следующей границе с демократической Австрией его снимут с этого чудного рейса? Ведь кто знает этих чехов... А так — спрыгнул и — по лесам и пашням... Бегать Боря умеет, никакая овчарка не догонит...

Однако оборвал Боря безумные мысли, закусил подушку крепкими зубами и вновь доверился ангелу-хранителю. И правильно сделал, ибо вскоре гулял уже по прелестной Вене с товарищами по общему счастью эмиграции. Большая удача сопровождалась удачами малыми: в частности, удалось Боре наткнуться в столице расчетливого капиталистического государства на бесплатный, а вернее, дефектный уличный телефонный аппарат, из которого позвонил в столицу покинутого отечества. Подлой предательнице Галине.

— Боря? — послышалось с испугом. — Где ты?

— В Орехово-Кокосово [6] , — сказал Боря.

— Такое ощущение, будто ты тут, в Сокольниках, — сказала Галина. — Надо же, как хорошо слышно.

— Тут, в Орехово, импортная АТС, — поведал Боря.

— Борис, — начала Галина раскаянно, — нам надо поговорить. Что случилось, то случилось, но я была у следователя, он хороший мужик...

— И щедрый, — заметил Боря. — Целых двенадцать лет мне подарит.

— Нет... От силы — восемь... Но он сказал: ты скрываешься, это бессмысленно...

— Ты когда болеешь, к врачу идешь? — спросил Боря. — А я, когда меня ищут, бегаю... Тут тоже своя логика.

— Но если придешь с повинной, вообще могут дать пять...

— Сильная перспектива, — согласился Борис, а далее продолжил, надеясь на запись разговора и последующее прослушивание. — А может, твоему начальнику ГАИ денег дать? У него связи большие, договорится. Я ведь ему, удаву, через тебя ну... сорок тысяч за все про все точно отдал... А за «Волгу» последнюю — ту, серую — так ведь только за нее трешник... Неужели добра не помнит человек, откажет?

— Да он же сейчас сам дрожит, — вяло отвечала подруга, поддаваясь на провокацию. — Самому бы живу остаться...

Боря развивал диалог в надлежащем ключе, млея от предвкушения мести. В итоге назначили встречу у следователя через день, в десять часов утра.

Разговор, следует заметить, Боря провел впустую. Что случилось с Галиной в дальнейшем, было ему неизвестно, однако беседу их если и записали, то явно не прослушали, ибо минул год, а Борю все искали милицейские власти по просторам Союза...

В назначенные же десять часов утра Боря действительно стоял навытяжку перед официальным лицом, — консулом посольства США в Италии. Рассказывал Боря консулу о своей невесте, проживающей в Нью-Йорке вместе с его малолетней дочерью, о своем математическом образовании, безусловной своей полезности для Америки...

Консул, глядя на спортивный костюм Бориса, несвежую тенниску, спросил как бы между прочим:

— А... какое везете с собой имущество?

— Вот. — Боря предъявил авоську, где находилось спортивное бельишко и единственный мятый помидор.

— Да вы действительно... беженец? — сказал консул сочувственно.

— Еще какой! — подтвердил Боря. — Я бежал... от большевиков, как лань от кодлы пантер...

Итальянские каникулы вскоре минули, и старая столица мира Рим сменилась новой его столицей — Нью-Йорком, где началось для Бори западное летосчисление его непростого бытия.

Утро для Миши Аверина издавна начиналось одинаково: звонил телефон, бесцеремонно врываясь в сон своей трелью, палец механически тянулся к стоящему на полу аппарату, нажимая кнопку, пикал сигнал, означающий включение громкой связи, и голосом, полным недовольства и страдания, Миша бурчал:

— Утро еще не наступило, а в стране дураков уже кипела работа... Ну?

Затем, часто после смешка в динамике раздавался голос звонившего, и нес этот голос, как правило, ценную оперативно-коммерческую информацию, упустить которую Миша не мог.

— С привоза, — сообщал голос. — Дека «Иваси», с примочками, наворочанная, лонг-плей, четыре башки, стерео, туда — семерку.

Сие означало, что только что из-за границы прибыл видеомагнитофон «Джей-Ви-Си» — двухскоростной, с четырьмя головками, множеством вспомогательных систем управления и контроля, и непосредственный продавец просит за магнитофон семь тысяч рублей.