без автора
Шрифт:
И умножались разговоры о юноше, и люди говорили: "Это не человек, это не кто иной, как вышний ангел". А некоторые люди говорили: "Наверно отвлёкся Ридван, хранитель рая, от райских ворот, и вышел из них этот юноша". И люди следовали за ними на рынок материй, пока они не дошли и не остановились. И тогда подошёл к ним старец, внушавший почтение и полный достоинства, и приветствовал их, и когда они ответили на приветствие, он спросил: "О господа, есть ли у вас какая-нибудь нужда, которую мы будем иметь честь исполнить?" - "А кто ты будешь, о старец", - спросил везирь. И старец ответил: "Я надзиратель рынка". И тогда везирь сказал: "Знай, о старец, что этот юноша - мой сын, и я желаю взять для него лавку на этом рынке, чтобы он сидел там и учился продавать и покупать, и брать, и отдавать, и усвоил бы свойства купцов". И надзиратель отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"
А потом в тот же час и минуту он принёс им ключи от одной из лавок и приказал посредникам её вымести, и те вымели лавку и почистили её, а везирь послал принести для лавки высокое кресло, набитое перьями страусов, на котором лежал маленький молитвенный коврик, обшитый "округ червонным золотом, и принёс также, подушку, и принёс столько товаров и материй из тех, которые прибыли с ним, что они наполнили лавку.
И когда настал следующий день, юноша пришёл и отпер лавку и сел на кресло и поставил перед собой двух невольников, одетых в лучшие одежды, а в глубине лавки он поставил двух рабов из прекраснейших абиссинцев.
А везирь наказал юноше скрывать свою тайну от людей, чтобы найти этим помощь для свершения своих дел, и затем он оставил его и отправился в амбары, наказав юноше, чтобы он осведомлял его обо всем, что будет происходить в лавке, день за днём.
И юноша сидел в лавке, подобный луне в её полноте, и люди прослышали о нем и об его красоте и заходили к нему без нужды, чтобы посмотреть на его красоту и прелесть и стройность его стана, и прославляли Аллаха великого, который сотворил его и соразмерил, и никто не мог пройти по этому рынку из-за чрезмерного скопления людей перед юношей. А царевич осматривался направо и налево, не зная, что ему делать из-за людей, которые были им ошеломлены, и надеялся, что завяжет дружбу с кем-нибудь из приближённых к правителю, и, может быть, это приведёт к упоминанию о царской дочери, но не находил к этому пути, и его грудь стеснилась, а везирь каждый день обнадёживал его, что он добьётся желаемого.
И царевич провёл таким образом очень долгий срок, и когда в один из дней он сидел в лавке, вдруг подошла женщина-старуха, чинная, почтённая и достойная, одетая в одежды праведности, и за нею шли две невольницы, подобные паре лун. И она остановилась возле лавки и некоторое время смотрела на юношу, а затем воскликнула: "Слава тому, кто сотворил это явление и завершил это творение!" И она пожелала юноше мира, и тот возвратил ей приветствие и посадил её рядом с собою, и старуха спросила: "Из какой ты страны, о прекрасный лицом?" И царевич ответил: "Я из краёв индийских, о матушка, и пришёл в этот город, чтобы развлечься".
– "Да будешь ты почтён среди приходящих!" - воскликнула старуха. И затем она спросила: "Какие есть у тебя товары, вещи и материи? Покажи мне что-нибудь красивое, подходящее для царей". И, услышав её слова, юноша спросил её: "Ты хочешь красивого? Я покажу его тебе. У меня есть все вещи, подходящие для их обладателей".
– "О дитя моё, - сказала старуха, - я хочу что-нибудь дорогое ценой и красивое видом - самое высокое, что у тебя есть". И юноша воскликнул: "Ты непременно должна меня осведомить, для кого ты требуешь товар, чтобы я показал тебе вещь по сану покупателя!" - "Твоя правда, о дитя моё, - сказала старуха.
– Я хочу чего-нибудь для моей госпожи Хайят-ан-Нуфус, дочери царя Абд-аль-Кадира, владыки этой земли и царя этой страны". И когда царевич услышал слова старухи, его ум взлетел от радости и сердце его затрепетало. Он протянул руку назад, не приказывая ни рабам, ни невольникам, и, достав кошелёк с сотнею динаров, дал его старухе и сказал: "Этот кошелёк тебе на стирку одежды". А затем он протянул руку к узлу, вынул из него платье, стоящее десять тысяч динаров или больше, и сказал: "Это часть того, что я привёз в вашу землю".
И когда старуха увидела платье, оно ей понравилось, и она спросила: "За сколько продашь это платье, о совершённый качествами?" И царевич ответил: "Бесплатно". И старуха поблагодарила его и повторила вопрос, и царевич воскликнул: "Клянусь Аллахом, я не возьму за него платы! Это - подарок тебе от меня, если царевна его не примет, и оно будет тебе от меня в знак гостеприимства. Слава Аллаху, который свёл меня с тобою! Если мне когда-нибудь что-нибудь понадобится, я найду в тебе помощницу".
И старуха удивилась этим прекрасным словам и великой щедрости царевича и большому его вежеству и спросила его: "Как твоё имя, о господин?" И царевич ответил: "Ардешир". И старуха воскликнула: "Клянусь Аллахом, это имя диковинное, которым называют детей царских, а ты в обличье сыновей купцов!" - "Из любви ко мне назвал меня мой родитель этим именем, и имя ни на что не указывает", - ответил царевич. И старуха удивилась ему и сказала: "О сынок, возьми плату за твой товар", - но царевич поклялся, что ничего не возьмёт, и тогда старуха сказала: "О мой любимый, знай, что правда - самая великая вещь, и эти милости, которые ты мне оказываешь, не иначе как из-за дела. Дай же мне узнать твоё дело и тайные твои мысли - может быть, у тебя есть в чем-нибудь нужда, и я помогу тебе её исполнить".
И тогда царевич положил свою руку в руку старухи, и взял с неё обет скрывать тайну, и поведал ей всю свою историю, и рассказал о своей любви к царевне и о том, что с ним из-за неё происходит. И старуха покачала головой и сказала: "Вот она - правда! Но только, о дитя моё, сказали разумные в ходячей пословице: "Если хочешь, чтобы тебя не слушались, проси того, что невозможно". Твоё имя, о дитя моё, - купец, и будь у тебя ключи от волшебных кладов, тебя бы не называли иначе, как купцом. Если ты хочешь достичь ступени выше, чем твоя ступень, проси дочери кади или дочери эмира; почему, о дитя моё, ты просишь только дочери царя времени и века? Она девушка невинная, девственная, которая ничего не знает о мирских делах и в жизни не видела ничего, кроме дворца, где она находится, но, при малых своих годах, она умная, разумная, острая, понятливая, с превосходным разумом, благими поступками и проницательным мнением. Её отцу досталась только она, и она для него дороже души. Он каждый день приходит к ней и желает ей доброго утра, и все, кто есть во дворце, её боятся. Не думай же, о дитя моё, что кто-нибудь может заговорить с ней о чем-нибудь из этого, и нет для меня к этому пути. Клянусь Аллахом, о дитя моё, моё сердце и мои члены любят тебя, и я бы хотела, чтобы ты с ней остался. Я научу тебя кое-чему, может быть, Аллах сделает это исцелением твоего сердца; я подвергну опасности мою душу и моё достояние, чтобы исполнить твою нужду".
– "А что это такое, о матушка?" - спросил царевич. И старуха ответила: "Проси у меня дочь везиря или дочь эмира. Если ты у меня этого попросишь, я соглашусь на твою просьбу, - ведь никто не может подняться с земли на небо одним прыжком". И юноша ответил старухе разумно и вежливо: "О матушка, ты женщина умная и знаешь, как происходят дела. Разве человек, когда у него болит голова, перевязывает себе руку?" - "Нет, клянусь Аллахом, о дитя моё", - отвечала старуха.
И Ардешир сказал: "Также и моё сердце не просит никого, кроме неё, и меня убивает одна лишь любовь к ней. Клянусь Аллахом, я буду в числе погибающих, если не найду себе наставления и помощи! Ради Аллаха, о матушка, пожалей меня, чужеземца, и моих льющихся слез..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала семьсот двадцать вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Ардешир, сын царя, сказал старухе: "Ради Аллаха, о матушка, пожалей меня, чужеземца, и моих льющихся слез". И старуха ответила: "Клянусь Аллахом, о дитя моё, моё сердце разрывается из-за твоих слов, и нет у меня в руках хитрости, чтобы её устроить".
– "Я хочу от твоей милости, чтобы ты взяла этот листок и доставила его царевне и поцеловала ей за меня руки", - сказал Ардешир. И старуха сжалилась над ним и молвила: "Пиши на нем что хочешь, а я доставлю его царевне".
И когда юноша услышал это, он едва не взлетел от радости и, потребовав чернильницу и бумагу, написал девушке такие стихи:
"Будь ты щедрой, о жизнь души, на сближенье Со влюблённым, растаявшим от разлуки. В наслажденье я раньше жил, жил прекрасно, Но сегодня взволнован я и растеряй. Не покинут бессонницей во всю ночь я, Развлекает всю ночь меня только горе. Пожалей же влюблённого, что горюет И тоскою разъедены его веки. А наступит рассвет, когда в самом деле Опьянённым найдёт его влагой страсти".