В последний раз Сын Карны гостил у Ильмера около двух лет назад. Могло ли за это время что-то измениться? Конечно, могло, поэтому Ловчий подъезжал к заплетенному виноградом домику, соблюдая осторожность. На первый взгляд, фасад дома не изменился. Ильмер проживал в наиболее тихой части города вдалеке от многолюдных главных улиц и площадей. Тихо скрипнула калитка, Вергун прошел по багровым листьям винограда, ковром устилающим маленький дворик. Над крыльцом, раскачиваясь на ветру, горела масляная лампа, освещая вырезанный на двери герб хозяина. Тут же был и медный молоточек. Сын Карны постучал. Дверь отворилась немедленно, на пороге стоял улыбающийся Ильмер. Значит, все в порядке, все как прежде.

– Я заметил тебя еще на улице. Ты совсем не изменился, Вергун.

– Когда бы я успел?

– Заходи. Надолго к нам?

– Кто знает.

– Я распоряжусь, чтобы занялись твоим конем.

Без сомнения, за эти два года достаток наемника возрос, о чем говорило обновленное убранство дома: устилающие полы дорогие ковры, обтянутые узорчатой восточной тканью стены.

– Вижу, ты процветаешь, – констатировал Сын Карны, усаживаясь в глубокое кресло у растопленного камина.

– Не жалуюсь.

– Как Беатрис?

– Спасибо, у нас все хорошо.

– Надеюсь, мое столь позднее вторжение не потревожило ее?

– Не беспокойся, все в порядке.

Немой темнокожий слуга разлил по серебряным кубкам вино.

– Моя коллекция оружия хорошенько пополнилась. – Ильмер не спеша прогуливался вдоль увешанной разнообразными клинками стены.

– Да, я заметил.

– Сколько мы не виделись?

– Года два.

– Подумать только, а кажется, ты еще вчера сидел в этом самом кресле у камина, пробуя лирийское вино.

– Отличное, между прочим, вино, – кивнул Вергун, отпивая из тяжелого кубка.

– То же, что и в прошлый раз, – заверил его Ильмер. – Я специально сберег бочонок, зная, что рано или поздно ты снова заглянешь ко мне.

– Я могу остановиться у вас на несколько дней?

– Да хоть на всю зиму.

– До этого, думаю, не дойдет. А ты по-прежнему на службе у бана?

– Конечно, куда мне деваться. Ко всему еще он значительно увеличил оплату моих услуг.

– Рад за тебя.

– Смотри! – Ильмер снял со стены длинный меч в позолоченных ножнах. – Черный Самум из южных пустынь. Настоящий раритет.

Клинок бесшумно вышел из ножен, в свете огня блеснул черный металл.

– Он сделан из железа? – уточнил Сын Карны.

– Конечно, – Ильмер передал меч гостю. – Разве я стал бы держать в коллекции декоративную поделку? Это особая сталь, уже много столетий уриды хранят ее секрет. Не знаю, что они там подмешивают, но сломать такой клинок невозможно.

Вергун внимательно изучал меч. Вдоль лезвия шел едва различимый узор из странных, похожих на суетящихся насекомых, символов.

– Много заплатил?

– Это подарок, – усмехнулся Ильмер, – бана Иллара.

– За верную службу?

– Хочется верить. Но моя коллекция не полна, и ты прекрасно знаешь почему.

Сын Карны задумчиво рассматривал висевшее напротив оружие.

– Твой меч, – Ильмер как зачарованный смотрел на прикрытые плащом ножны гостя, – совершенство. Я бы отдал всю свою коллекцию за право обладать таким клинком.

– Он единственный, других нет, – с сожалением произнес Ловчий, – когда-то были, но теперь… Ты прекрасно знаешь, что он ПОСЛЕДНИЙ.

Однажды Вергун давал подержать свой клинок Ильмеру. Прочие же видели его за мгновение до того, как спуститься в Серую Зыбь. Он помнил, как Ильмер долго и внимательно изучал ножны. Наемник так и не смог понять, как действует скрытый механизм, позволяющий превращать ножны в смертоносное оружие.

– Расскажешь, что привело тебя в наш город? – повесив Черный Самум на стену, хозяин расположился в кресле напротив.

– Завтра, – пообещал Ловчий. – Мои дела вполне могут подождать и до утра.

Молодая служанка провела его в гостевую комнату. Маленькое уютное помещение, единственное окно которого выходило на старую, уже успевшую облететь яблоню, всегда нравилось Сыну Карны. Вергун помнил, что дерево стояло здесь еще тогда, когда не было и самого дома. Опустившись прямо в одежде на постель, Ловчий прикрыл глаза. Усталость прошла, но не вся, нужно было расслабиться. Положив рядом с собой меч, Сын Карны медленно окунулся в тревожное беспамятство.

Очнулся он от какого-то постороннего звука. Во дворе звонко лаяла собака. На потолке яркое пятно солнца, судя по всему, был уже полдень. Ильмер, конечно же, не решился его беспокоить. Казалось, нет никакого смысла спешить, но Вергун предчувствовал, что время уходит и с каждым мгновением ускользает возможность успеть выполнить данную клятву. Его ждали. Где-то далеко. Ждали, что он придет. Далекое эхо крика о помощи, раненая птица, мечущаяся в горах…