– Тише там! – гаркнули за дверью, и вверху открылось небольшое окошечко.

Судя по бешеному взгляду, сторожить пленников поручили самому брату Флавию.

– Я желаю знать, за что меня посадили в этот каменный колодец! – ультимативно потребовал рыцарь. – Напомню, что на мою благородную персону распространяется лишь светская власть, а не церковная. Соответственно, меня может судить исключительно король и никто другой.

– Вы оскорбили святую церковь! – зловеще донеслось из-за двери.

– Этого просто не может быть… – смешался рыцарь. – Ведь я… я ничего такого не помню. Когда это произошло?

– Прошлым вечером, – ответил брат Флавий. – В пабе «Норовистая кобылка». Вы во всеуслышание заявляли, что являетесь неверующим. Не верите, мол, ни во что, кроме кружки с горячим вишнёвым пуншем.

– И я действительно такое говорил?!! – Казалось, рыцарь был совершенно обескуражен.

– Вне всяких сомнений. Имеются свидетели, человек этак пятьдесят. Так что если потребуется, мы позовём их на открытое заседание суда, которое состоится завтра утром.

– И что мне грозит?

За дверью возникла гнетущая пауза, брат Флавий явно не желал отвечать, но всё-таки глухо произнёс:

– Прилюдная порка!

От досады бедняга рыцарь даже крякнул.

«Вот бы нам тоже так легко отделаться!» – мечтательно подумал Гийом, прекрасно понимая, что их с Мелоуном ждёт кое-чего похуже.

– А разве тот факт, что я был пьян, не смягчает мою вину? – с надеждой спросил рыцарь.

– Нет! – рявкнул брат Флавий, и маленькая дверца со щелчком закрылась.

– Какой позор! – воскликнул рыцарь и, вернувшись в свой угол, обессиленно упал на кучу влажной соломы. – Ну а вы за что сюда угодили? – через некоторое время спросил благородный пленник, вяло поигрывая длинной соломинкой.

– По чистому недоразумению, – ответил Гийом, не рискуя вдаваться в излишние подробности.

– Значит, как и я, – вздохнул рыцарь. – Все мы жертвы чертовски неудачно сложившихся обстоятельств. Но что поделаешь, видно, так уж у нас на роду написано.

– Как?!! – изумился Гийом. – И вы готовы оставить всё как есть?!!

– А что я могу поделать? – Темнота скрадывала губы благородного пленника, но Гийом мог бы поклясться, что тот грустно улыбнулся.

– Вы просто обязаны бороться! – ударил себя кулаком в грудь хитрый оруженосец, понимая, что этот нежданно-негаданно угодивший в застенки рыцарь – их единственный шанс. – Обратили ли вы внимание, сэр, что, когда вы ударили кулаком дверь, она едва не рассыпалась под вашим яростным натиском?

– Вынужден признать, что я не придал такой мелочи значения. А что, она действительно едва держится на петлях?

– Предлагаю проверить!

– Но ведь там за дверью неусыпный страж, он наверняка позовёт на подмогу своих братьев, если мы начнем плохо себя вести.

– Но на нашей стороне внезапность! – всё настаивал на своём Гийом. – Или вы забыли об этом?

– В самом деле, – задумчиво проговорил рыцарь. – С каждой минутой ваш план кажется мне всё больше и больше привлекательным.

Рыцарь снова встал на ноги.

– Что ж, попытка не пытка, так ведь?!!

Упоминать пытки в подобном месте, конечно, не стоило.

Гийом с Мелоуном испуганно кивнули.

– Приготовьтесь!

Оруженосцы схватили под руки вялого Бертольда и, отпрянув к стене, приготовились к наихудшему. Например, к двум десяткам разъяренных монахов вместо одного, с нетерпением поджидающих беглецов за дверью.

– Где наша не пропадала! – выдохнул рыцарь и с разбега прошиб хлипкую дверь.

В тёмном коридоре завязалась небольшая потасовка, кто-то истошно вскрикнул, после чего настала абсолютная тишина, нарушаемая лишь попискиванием шебуршащих в соломе крыс.

– Ну что же вы? – донёсся из темноты нетерпеливый голос рыцаря. – За мной, к свободе!!!

Снаружи по-прежнему царила ночь, и ничего в этом удивительного не было, так как с момента пленения не прошло и трёх часов.

Браво вышагивающий рыцарь направился к высоким железным воротам, у которых не было видно ни души. И впрямь, кто по такому холоду в здравом уме станет сторожить крепкие, сделанные на века ворота.

– Погодите! – спохватившись, воскликнул Гийом.