Его стихия – опасность, риск. Смело сеет бурю на шахматной доске этот буревержец, прибывший с берегов Балтийского моря, ибо уверен, что сумеет выбраться из любой шахматной "заварухи". А вот спокойствие, безмятежность претят ему.

– Я играю хуже, когда имею слишком большой запас очков, – признается Таль.

А какое удовольствие наблюдать за его игрой! Вот противник сделал ход. Миша сразу же бросается на стул, иногда обхватывает голову руками. Но чаще он всем корпусом подается далеко вперед, и голова "повисает" где-то над строем неприятельских фигур. Глаза бегают от одного конца доски к другому. Кажется, будто Миша что-то вынюхивает в позиции. Охотник, ищущий зверя, индеец, высматривающий след! Порывистый юноша даже своим видом, посадкой, манерой обдумывания ходов подавляет слабонервных. А прибавьте к этому мировую славу неукротимого повелителя комбинационных стихий, несравнимого мастера неожиданных атак!

– Когда Миша вытянет шею и поведет несколько раз подбородком из стороны в сторону, никто против него устоять не может, – пошутил однажды Тигран Петросян.

С момента получения звания гроссмейстера для Михаила Таля началась "трехлетка" крупнейших шахматных достижений. Только первые места признавал он в турнирах. Лишь один раз – в чемпионате СССР 1958 года – его опередил Тигран Петросян.

За успехами последовало всеобщее признание. Когда Таль в составе команды СССР приехал на шахматную Олимпиаду в Мюнхен, его встретили восторженно. Около его столика всегда собиралась толпа, за ним вереницей ходили корреспонденты и любители.

Миша жил тогда в одном номере с Петросяном. Это была комната, где в любой час дня и ночи можно было сыграть блицпартию. И капитан команды не только не возражал против подобного нарушения турнирного режима, но и сам порой включался в интереснейшие схватки с рижанином.

Обычно на Олимпиаде игра происходит вечером, утром доигрываются неоконченные партии. Мне, как капитану, приходилось и по утрам ходить в турнирный зал, и я знал, что обязательно встречу там Таля. Он просто не мог удержаться и не побывать еще раз на шахматном ристалище: ведь здесь можно сыграть блиц или показать вчерашнюю партию. К нему немедленно сбегались зрители и участники – как не посмотреть фейерверк комбинационных вариантов, который демонстрировал на доске Таль!

– Беру Таля с собой, – заявил однажды капитан команды США Спэн.

– Меняете на Решевского? — справился я.

– Пять! – воскликнул Спэн.

Недюжинныи талант Таля всегда признавал и чемпион мира Михаил Ботвинник. Швейцарский шахматный деятель Алос Наглер обратился однажды к Ботвиннику со следующими словами:

– Мы приглашаем вас, чемпиона мира, на турнир в Цюрих летом будущего года.

Ботвинник положил руку на плечо стоящего рядом Таля и ответил:

– Пригласите лучше будущего чемпиона мира.

Миша успевал в Мюнхене не только играть в Олимпиаде, сражаться по вечерам в блиц, показывать по утрам партии. Он был еще корреспондентом рижских газет. И я удивлялся тем способностям и памяти, которые проявлялись у Таля в репортерской деятельности.

Все мы ведем записи в блокнотах, так как ориентироваться в неразберихе Олимпиады не так-то просто. Все-таки сорок команд, восемьдесят партий, несколько групп, финал, полуфиналы! Потом утреннее доигрывание, подмена игроков запасными. Голову сломаешь!

Миша вел всю "бухгалтерию" в маленьком, изрядно помятом блокнотике, который буквально исчезал в его зажатом кулаке. Скрутив это хранилище шахматной цифири наподобие папируса, Таль, пока думал его противник, обегал огромный зал и тут же заносил какие-то иероглифы в почерневшие, порядком исписанные листки. Как он все улавливал при таком мимолетном набеге – неизвестно. Но когда днем Рига вызывала Таля к телефону, он не только передавал многочисленные результаты матчей и отдельных партий, но умудрялся еще извлекать из потрепанного блокнотика ходы наиболее интересных поединков.

За два года – в несколько "прыжков"! – преодолел Таль все препятствия на пути к шахматному владычеству и остался один на один с Михаилом Ботвинником. Прорицатели не ошиблись: Михаил № 18 стал противником Михаила № 1. Человек, уже более тридцати лет лидирующий в победном шествии советских шахматистов, и почти юноша, вчера лишь вышедший из рядов шахматных масс. Четверть века разницы в возрасте, а какая – в знаниях, опыте, эрудиции! С одной стороны, логика, глубокий, но холодный расчет, чисто научный подход к шахматам, с другой – бездна энергии, смелости, риска, темперамента. Словом, лед и пламень!

Пылкий Таль с места в карьер атаковал ветерана и вскоре добился значительного перевеса в счете. Зашумел шахматный мир: "Всемогущий король не выдерживает напора стремительного претенденте!" И вот неизбежное свершилось: двадцатичетырехлетний Михаил Таль коронован!

Рига ликовала. Триумфатора вынесли из московского поезда на руках. Телеграммы лавиной летели со всех концов планеты, газеты посвящали крупнейшему событию целые полосы, журналы пестрели фотографиями, на которых новый властелин шахматного мира принимал поздравления подданных. Все любители древнего искусства приветствовали победу Михаила Таля и, уверовав в его непобедимость, прочили долголетнее пребывание на вершине шахматного Олимпа!