Восемь минут первого я сел на последний трамвай, направляясь домой.

Десять минут четвертого я проснулся. Моя спальня расположена на первом этаже, и окно смотрит на газон между домами 5 А и 5 Б. Сам газон делится на две части дорожкой, ведущей к моему крыльцу и к гаражу, где я держу велосипед. Я всегда сплю с открытым окном.

Меня разбудил хруст гравия под чьими-то ногами. Резкий, жесткий звук нарушил мой сон. Правда, теперь ничего не было слышно. Не считая шума от спускающейся по склону машины. Скорее всего, такси. Всего-навсего одинокая машина. Да обычный ровный звуковой фон бодрствующего города. Город никогда не спит. Все время где-то что-то происходит. Через мост Ставне катит на юг товарный поезд. На металлургическом заводе «Лиллебю» трудится ночная смена. У пристани Браттэр грузят на судно вяленую рыбу. Такси везет домой в Тюхолт неверного супруга. В трущобах на окраине подрались пьяные. В недрах горы Грокаллен солдат-первогодок видит на экране локатора наползающие с запада дождевые тучи. Студент, пошатываясь, бредет домой после затянувшейся вечеринки в кафе Союза студентов. На улицах патрулируют солдаты.

Я подождал. Шаги затихли. Но я был совершенно уверен, что слышал хруст гравия под чьими-то подошвами. Сперва два шага, словно человек ненароком ступил на камни, которые могли его выдать. И еще один шаг, осторожнее, как будто он поспешил перейти на мягкий газон.

Я опустил пятки на холодный пол. Подошел к окну. Чуть отодвинул занавеску. Посмотрел на частично освещенный месяцем пустой газон. Никого. Но почему-то эта картина родила во мне страх.

Я плотно затворил окно.

Через большое окно, обращенное в сторону улицы Шульца, я увидел ее. Мисс Марпл. Она шла в обществе двух девушек, о которых я знал, что они учатся в вечерней школе недалеко от гостиницы. Когда она вошла в холл, я даже облегченно вздохнул. Стало быть, не пропала совсем.

Не потому, что я проникся к ней каким-то чувством. Сердце не билось чаще при виде ее. Двое суток знакомства не увенчались пылкой влюбленностью. Скорее это было нечто вроде очередной встречи с продавцом лотерейных билетов по соседству с автобусной остановкой на Монашьей улице, кассетник которого непрерывно играл религиозную музыку. Банальная музыка — пытка для моих ушей, особенно когда через динамик величиной чуть больше пятака ее извергает кассетник, устаревший пять лет назад. Но человек с желтой тележкой и лотерейным барабаном как бы сросся с этим местом. Исчезни он — это означало бы конец света.

Мисс Марпл явно удивилась, узрев меня. Подошла к стойке. Голубая куртка. Сумка на ремне через плечо. Немного косметики на лице.

— Я думала, ты только ночью дежуришь, — сказала она.

— Так и есть, — ответил я. — Обычно. Сегодня поменялся с товарищем.

Впервые я увидел на ее лице оттенок смущения. Наконец она произнесла:

— Я, собственно, пришла к одной вашей постоялице. Ее зовут Ингер Сков.

Я отыскал карточку. Ингер Сков. Старший инспектор уголовного розыска. Это я ее оформлял. Возраст — под сорок. Неприметная внешность. Член группы экспертов из Осло, которые наводнили Трондхейм после взрыва на мосту Эльгсетер. Интересно, зачем эта мисс Марпл ищет ее? Решила поделиться своими версиями?

— Четыреста четвертый номер, — сказал я.

Мисс Марпл подошла к лифту. Нажала кнопку вызова. Послышался натужный кашель мотора, тщетно пытающегося сдвинуть с места кабину. Я произнес привычное:

— Странно, всего полчаса назад он работал.

Она посмотрела на меня так, словно раскусила обман. Пожала плечами и направилась к лестнице. Через три четверти часа вернулась. Подошла к стойке. Сквозь окно за ее спиной я увидел тормозящую полицейскую машину. Синяя мигалка работала, но сирена молчала.

— Когда ты освободишься? — спросила мисс Марпл.

— В три часа.

Еще две машины остановились около гостиницы. Одна — на улице Шульца, другая — в Мариинском переулке. Вооруженные полицейские. Девушка изучала расписание занятий, которое извлекла из сумки.

— Как насчет чашки кофе? В три часа? Кафе Эриксена.

В холл вошли трое полицейских.

— «Багатель», — ответил я. — Кафе «Багатель». В десять минут четвертого.

Двое из тройки остановились посреди холла. Третий обратился ко мне. Я заметил, что сидевший на диване фоторепортер из «Бергене тиденде», достает свою камеру. Чует интересный материал…

— У вас остановился некий Бернардо Каналетти, — сказал полицейский. — Записался как итальянский гражданин.

Он вертел головой, точно нервная сова. Мисс Марпл остановилась на полдороге к выходу. Я полистал картотеку. Убедился в правоте своей догадки.

— К сожалению, — ответил я. — Он расплатился и уехал рано утром. До того как я заступил.

Полицейский неразборчиво выругался и с досадой рассек воздух кулаком. Вытащил из кармана фотографию. Нечеткую, как будто сильно увеличенную с негатива, снятого телеобъективом. На фотографии были изображены двое. За ними угадывалось что-то вроде овального проема в кабине самолета. От одного человека в объектив попало только правое ухо и светлые волосы. Видно также направленный ему в затылок пистолет, который держал брюнет в темных очках. Довольно худощавый — вот и все, что можно было рассмотреть на скверном отпечатке.

Поди опознай человека по такому снимку. Возможно, это и впрямь был благоухающий чесноком турист из Милана, занимавший 401-й номер.

У каждого кафе свое лицо. В одних случаях его определяет интерьер, в других — клиентура. В кафе «Багатель» эти черты дополняют друг друга. Кружевные скатерти, хрустальные люстры, тюлевые занавески, белая с синими завитушками посуда. Идеальное обрамление для пожилых дам в шляпах. Сюда, на второй этаж над кондитерской «Бристоль», заходят и другие посетители. Школьники и студенты. Служащие в обеденный перерыв. Пенсионеры в серых костюмах с трубкой в зубах. За чашкой кофе встречаются вышедшие за покупками молодые домохозяйки. Но главным образом — пожилые дамы, которые снимают пальто, но не расстаются со шляпами.