Патрокл сграбастал Джаскелину в объятия, приподнял над землей и звучно чмокнул. Катрина, разинув рот, наблюдала, как Джаки хихикнула, не слишком охотно оттолкнулась от Патрокла и залилась великолепным розовым румянцем.

 – А ну, отпусти меня, пока швы не разошлись! И где, черт побери, у тебя очередное кровотечение?

 – Не у меня на этот раз. У него, – Патрокл дернул подбородком, показывая на Ахиллеса, – Но я все равно хочу, чтобы ты отерла с меня кровь, моя прекрасная маленькая военная жена!

Он опустил Джаскелину на землю, но сначала снова ее поцеловал.

Джаки, чуть заметно пошатнувшись, отступила от Патрокла на несколько шагов и, по-прежнему пылая румянцем, повернулась к Ахиллесу.

 – Дай-ка мне взглянуть на твою рану.

 – Это не рана. – Ахиллес резко взмахнул рукой не позволяя Джаскелине приблизиться, – Позаботься лучше о его швах. А я сам разберусь со своими царапинами.

Джаки пожала плечами.

 – Ну, как хочешь. – Она посмотрела на Катрину прежде чем снова повернуться к улыбающемуся Патроклу и заняться его швами. – Но ты бы лучше убедилась что там нет грязи.

 – Я не... – начал было Ахиллес.

Катрина расправила плечи и наконец-то посмотрела на него.

 – Необходимо ее промыть.

Их взгляды встретились. Катрине ужасно хотелось, чтобы выражение его лица было немножко легче прочесть. Но она только и видела, что защитную маску, которую Ахиллес предпочитал надевать на публике.

 – Я думал, тебе не нравится вид крови, – сказал Ахиллес.

 – Тем более есть причина поскорее ее смыть, – ответила Катрина, стараясь не проявлять слишком откровенную радость по поводу того, что он запомнил ее нелюбовь к виду крови.

 – Очень хорошо, – кивнул Ахиллес.

 – Она не выглядит глубокой, – заявила Джаскелина, выглядывая из-за плеча Патрокла. – Соленой воды будет вполне достаточно.

 – Ну, перед нами ведь целый океан. Возможно, кузен, тебе нужно немного поплавать?

Патрокл обнял Джаскелину за плечи и усмехнулся, глянув на Кэт.

Катрина перевела взгляд с Патрокла на Ахиллеса, пытаясь угадать, что Ахиллес мог рассказать двоюродному брату о прошлой ночи.

Джаскелина, аккуратно вывернувшись из-под руки Патрокла, сказала:

 – И тебе бы не помешало. Ты весь покрыт потом и песком, да еще и его кровью. Просто необходимо искупаться.

 – Значит, идем!

Патрокл схватил Джаскелину за руку и потащил за собой через пляж. Кэт посмотрела на Ахиллеса. Он вопросительно приподнял брови.

 – Ты весь покрыт потом, песком и собственной кровью, – сказала она.

 – Очень хорошо, – повторил Ахиллес слова двоюродного брата, – Мы пойдем купаться вместе с ними.

Они направились следом за Патроклом и Джаскелиной.

 – Прости меня за эту царапину, – сказала Катрина.

Ахиллес удивился.

 – Почему ты просишь прощения за то, в чем не виновата?

 – Но я виновата. Ты смотрел на меня и не заметил парня, который бросился на тебя с мечом.

Ахиллес коротко рассмеялся.

 – Ты тут ни при чем. Я не должен был позволять себе отвлекаться.

 – Ты всегда уверен в том, что полностью владеешь ситуацией?

Катрина задала вопрос машинально, как психотерапевт, и почти в то же мгновение пожалела об этом. Накануне ночью он безусловно не владел ситуацией... ни на пляже, ни потом, когда они остались наедине в шатре.

Голубые глаза Ахиллеса как будто потемнели.

 – Этой ночью я спал, – сказал он.

 – Рада за тебя, – ответила Кэт и негромко выругать. наступив на подол.

Ахиллес шагнул к ней и предложил руку. Катрина положила пальцы на твердый бицепс, и ее не смутило, что кожа Ахиллеса была скользкой от пота.

 – Спасибо.

 – Тебе нелегко самой ходить по этому песку, – сказал воин.

 – Это лишь потому, что я пытаюсь не отставать от тебя, – с легким вызовом ответила Кэт.

 – Да я ведь не жалуюсь, – негромко произнес Ахиллес.

 – Ох... – Кэт подняла голову и улыбнулась ему, – Как хорошо...

 – То есть?.. – Он глянул на Катрину с недоумением.

 – Да, кстати... – Катрина откашлялась, – Э-э... насчет прошлой ночи...

 – Ты хочешь спросить о чарах расслабления, которые на меня наложила?

На этот раз Катрина отчетливо увидела в его глазах веселый огонек.

 – Только о том, какую часть этих... э-э... чар ты запомнил?

Легкий изгиб губ Ахиллеса превратился в ослепительную улыбку.