Наконец, когда ждать стало совсем невыносимо, послышались осторожные крадущиеся шаги пешего человека. Вскоре показался Ата-Бекир, опустившийся на землю рядом с Кучумом.

— Все, хан, всех провел и расставил у башен внизу. Будут ждать нашего сигнала. Ну так я пошел, — И он поднялся на ноги.

— Подожди, не спеши так, — проговорил Кучум, вставая, — вместе идем.

— Как?! — растерялся перебежчик.

— А вот так. Не ожидал? Выдашь меня за гонца от какого-нибудь бека из своих улусов. А там видно будет. С нами Аллах, — поднял он обе руки кверху, — идем.

Они взяли коней за повод и пошли прямо ко рву, где должен был лежать перекидной мост. Уходя, Кучум шепнул юзбаше:

— Как услышишь шум, так и спеши на выручку. Коль ворота открыть не удастся, то лезьте через стены. Справитесь?

— Поди, как-нибудь справимся, — усмехнулся в длинные усищи юзбаша, возвышавшийся на целую голову над своим ханом, — только зря ты сам-то. Меня бы что ли послал… Зачем самому?

— Ладно, будешь на моем месте, так пошлешь кого другого. — И Кучум шутя хлопнул того по здоровенному плечу.

Перейдя поляну, Кучум и Ата-Бекир приблизились к выкопанному перед крепостью рву и обнаружили, что бревна, служившие когда-то легким мостом, сброшены в низ рва и наполовину затоплены водой.

— Вот те на… — растерянно произнес Ата-Бекир, — выходит, что ждали они нас.

— Обратно поворачивать поздно, справимся, — зло прошипел на него Кучум и первым полез через ров, дернув за повод пугливого Тая.

В это время с крепостной башни их заметили, благо луна светила в полную силу, и раздался грозный предупреждающий крик:

— Эй, кто такие будете? Куда, бык забодай, претесь?!

— Свои! — громко заорал Ата-Бекир. — Гонца веду с южных улусов.

— Ата-Бекир что ли объявился? — послышалось с башни, — откуда ты, старый лис, взялся?

— Меня Бек-Булат отправлял с поручением к брату, вот я ночью и уехал.

С башни ничего не ответили, а затем послышался топот многих ног, замелькал свет факелов и открылась малая калитка в стене, проделанная рядом с главными воротами.

Тем временем Кучум и Ата-Бекир перебрались через неглубокий ров и подошли к открытой для них калитке. Там их уже встречали несколько десятков вооруженных стражников с копьями наперевес.

Поздоровавшись, Ата-Бекир потребовал, чтоб его провели к Бек-Булату. Дружное молчание было ему ответом. Наконец, один из охранников тихо промолвил:

— Так ты, выходит, ничего не знаешь о хане Булате?

— Нет, а что я должен знать о нем? — выразил удивление тот.

— Он мертв… — тихо сказал стражник.

— Как мертв? Ты не ошибся? Когда я прошлой ночью покидал крепость, то он был вполне здоров. Что же случилось?

— Вот об этом-то мы и хотели у тебя узнать, — прозвучал чей-то голос сзади, и к ним подошел главный шаман, раздвигая ряды охранников, — не ожидал я, Ата-Бекир, что ты сам заявишься.

— Да причем здесь я? — закричал тот.

— Боги открыли мне твое предательство, — промолвил шаман, направляя заостренный на конце посох в грудь сжавшегося предателя.

— О, почтенный, — неожиданно заговорил Кучум, — сейчас не время разбираться среди ночи, кто прав и кто виноват. Если ты подозреваешь этого человека, то посадите его в яму до утра. А сейчас надо подготовиться к встрече врага, который идет за нами буквально по пятам. Сам Кучум ведет их, а у меня всего лишь две сотни, и мы едва прорвались к вам. Они там, на поляне, прикрывают нас от степняков. Сколько воинов у вас?

Решительный тон Кучума и властный голос человека, привыкшего принимать и отдавать приказания, заставил всех собравшихся повернуть головы к нему и забыть об Ата-Бекире. Тот воспользовался замешательством охранников городка и проскользнул к стене, где давно уже заметил стоящего в одиночестве возле башни своего родича Хайдуллу, что накануне помог ему выбраться из ямы и заколоть Бек-Булата. Он шепнул ему что-то на ухо, и тот моментально исчез, растворившись в сумерках.

— Сам Кучум идет с войском?

— А где наш хан Едигир?

— Где наши беки и князья с воинами?

— Что мы можем сделать одни, оставшись без начальников?

Послышались разрозненные голоса, и Кучум понял, что защитники, доведенные от долгого ожидания до полного отчаяния, не окажут его воинам достойного сопротивления. Потому он решил действовать и далее столь же решительно.

— Беру командование вашей крепостью на себя, — перекрывая спорящих, крикнул он, — пусть соберутся все, кто может носить оружие, а я пока впущу свои сотни. Открыть ворота!