– Ты умрешь, если не подожжешь меня! Подумай о своих людях! – вопила я, приходя в полное отчаяние, потому как, что бы я ни сделала, пусть даже руками принялась бы оттаскивать Остатки, это, казалось, не заставит их оставить Влада в покое.

На эти слова его глаза открылись, изумрудно зеленые, обжигающие мукой и решимостью одновременно.

– Я… уже подумал, – прохрипел он.

У меня сорвался крик чистейшей безысходности. Что бы я ни сказала, это не убедит Влада ударить в меня. Нет, если он считал, что, жертвуя собой, защищает своих людей.

Прекрасно. Если Влад не собирается наносить мне удар, могущий вырубить меня, я сделаю это сама.

Я сжала кулак и изо всех сил вдарила им себе в голову. Трава предстала перед моим взором, когда я свалила этим саму себя с ног, однако один лишь взгляд на Влада показал, что Остатки с него не сдвинулись. Сукины дети. Мне нужно что-то потяжелее, чем мои руки.

На глаза попался широкий надгробный камень с вырезанным на его поверхности ангелом. Я мысленно извинилась перед тем, ни чьей могиле он стоял, одновременно посылая ввысь быструю молитву, чтобы это сработало.

А потом я побежала к надгробной плите с такой скоростью, какой только могла, склонившись головой вперед, словно плита была красным флагом, а я быком.

Боль взорвалась в голове. Хотя последняя была не единственным, что претерпело разрушение, судя по черепкам гранита, которые я увидела, открыв глаза. Я пропахала головой прямо через могильный камень и приземлилась в траве за ним. Я потрясла головой, чтобы прочистить ее, чувствуя, как тонкими струйками стекает по ней кровь, и снова обернулась в поисках Влада.

Резкий крик облегчения сорвался с моих губ, когда я увидел, что все Остатки подняли головы. Они смотрели на меня, остановив свое смертельное нападение. Влад начал отступать, но они не сдвинулись, чтобы наброситься на него снова, а продолжали смотреть на меня в замороженном ожидании. В течение одной ошеломленной секунды я не была уверена, что добилась цели. В обморок я не упала; они все еще были здесь. Был ли разгром головой надгробной плиты для них каким-то магическим словом? Но затем, когда я почувствовала, как влажные дорожки стекают все ниже по моему лицу, меня поразило осознание.

Кровь. Она и была пультом управления. Остатки появились только после того, как Влад разбил мне губу, точно так же как тогда Мари порезала свое запястье небольшим мини-кинжалом, спрятанным в кольце. Должно быть, она провела им по коже снова, когда отгоняла их, но я этого просто не увидела. Это было легко: я по большей части в ужасе смотрела на Кости, чем была сосредоточена на ней. Свежей крови из моей головы было достаточно, чтобы заставить их прекратить пожирать Влада, но и она скоро заживет, как и губа. Я не могла позволить им кинуться на Влада снова. Большего он не выдержит.

Я не стала тратить время на то, чтобы вытащить один из своих кинжалов, а просто вдавила руку в зубчатые, острые куски надгробного камня, нанося себе еще одну глубокую рану.

– Ладно, вы, смертоносные маленькие привиденьица, – пробормотала я. – Мамочка велит возвращаться в кроватки!

Прим. переводчика: *Песня Jay-Z

Я захлопнула дверцу автомобиля и на секунду прислонилась к ней, задумавшись о том, что будь жизнь справедлива, я могла бы сейчас подняться наверх и принять самый долгий, самый горячий душ на свете, чтобы прогнать весь тот холод, что все еще проникал в каждую мою клеточку. А вместо того мы вернулись в таунхаус, только чтобы я быстренько переоделась.

Я не смогу нормально справиться с задачей поддержания маскировки, если заявлюсь в бар, покрытая собственной кровью.

– Вы двое что-то рано вернулись, – сухо заявил голос.

Я подняла взгляд на Менчереса, стоящего в дверном проеме таунхауса. Влад вышел, захлопнул свою дверцу немного сильнее, чем было необходимо, и бросил на египетского вампира утомленный взгляд.

– Проблемы с машиной, – сказал он голосом, будто провоцирующим Менчереса расспрашивать дальше.

– Ты и сам вернулся немного раньше. Нашел что-нибудь интересное? – спросила я, пытаясь отвлечь его внимание от очевидного факта, что я забрызгана кровью, в то время как автомобиль выглядит прекрасно.

– Ничего из того, что Дэйв нам уже не сообщил, – ответил Менчерес, чуть пожав плечами.

Я не вздохнула, но хотелось. Догадываюсь, что это уже слишком – надеяться, что адрес Аполлиона будет в виде граффити нанесен на одной из стен в качестве уступки Судьбы после прошедшей ночи— хотя по вампирским стандартам было еще рано.

– Не расстраивайся, Кэт. Я и не ожидал что-нибудь найти. Я не затем туда пошел, – сказал Менчерес, открывая для нас парадную дверь.

Я подняла брови, но вошла внутрь, полагая, что этот разговор лучше всего провести где-нибудь в другом месте, а не на маленькой лужайке. Влад взглянул на Менчереса с равным любопытством, но тоже последовал за мной внутрь. Как только дверь закрылась, я кинула жаждущий взгляд на диван, но осталась стоять.