— Бель-Иллиль, — сказали мы.

— Вы отдадите ему эту табличку рано утром, а потом до вечера делайте, что хотите. Вечером вы придете к нему, он вам даст другую табличку, и вы с наступлением темноты отправитесь в путь, и перед рассветом вернетесь в Другую Башню. Вы будете избегать стражников, на ослах и пеших, и вы подниметесь по лестнице и отдадите мне табличку от Бель-Иллиля. Повторите!

— Мы отдадим тебе табличку от Бель-Иллиля, господин.

— Если стражники заметят вас, идите им навстречу, но уроните табличку и запомните место, где ее уронили. Никто не должен ее видеть.

— Да, господин.

— А теперь всё сначала!

И он повторил приказание, а мы подтверждали, что поняли каждое слово.

— И без ответа не возвращайтесь! — грозно сказал он. — Не то я пошлю Бурче за человеком с бичом, и он придет, и положит вас на пол, и станет бить, пока вы не поумнеете, а это, поверьте мне, будет очень долго!

Потом мы пошли на кухню и взяли из припасов женщины Фош сухих лепешек, и сыра, простого и соленого, и сушеных яблок, и фиников, и еще сушеной рыбы, взяли столько, будто собирались странствовать шесть дней. И мы вышли из Другой Башни, и Абдад повел меня в сторону города.

Отойдя подальше от тех мест, где можно встретить стражников, мы стали петь песни, потом устроили привал и поели, потом опять шли, миновали Нашу Башню и остановились, лишь увидев мелькающие факелы на высоких стенах Вавилона. Тогда мы сошли с дороги, отыскали укромное местечко под деревом, завернулись в накидки и заснули.

Утром мы вошли в город вместе с караваном и сразу поспешили в храм Мардука. Мы подозвали маленького прислужника, стоявшего у дверей, сказали, что пришли из Другой Башни, и велели ему вызвать к нам Бель-Иллиля. Он убежал, а мы стали прохаживаться, рассуждая, как приятно проведем этот день. Жрец всё не появлялся. Мы вошли в храм и попросили другого служителя о той же услуге.

— Да вот же он, — услышали мы и увидели бритого человека, идущего в развевающихся алых одеждах, но так, как мужчины не ходят: он на каждом шагу поводил плечами и покачивал бедрами. Нам даже показалось, что мы сдуру забрели не в храм Мардука, а в храм Асторет, где служат в жрецах евнухи.

Мы подошли к нему, поклонились и сказали, что нас прислал почтенный и многоумный господин Осейф Гумариэль.

— Не до вас, не до вас, — сказал Бель-Иллиль. — У нас с главной статуей беда. Отстаньте, противные…

Он пошел прочь, но мы не отстали. И мы увидели то, что нас до смерти перепугало: руку изваяния, которая лежала на полу отдельно от тела. А ведь все знают: если со статуей бога что-то приключается, то бог покидает ее, и не только храму — всему городу грозит несчастье.

Вокруг этой каменной руки стояли на коленях и лежали на полу жрецы и простые люди, многие рыдали, иные громко призывали бога вернуться на место, а те, что подальше, строили всякие домыслы — кто бы мог быть виновником? И вдруг с разных концов храма одновременно грянуло:

— Эрра! Эрра!

И крики ужаса заглушили имя страшного бога.

Мы с Абдадом переглянулись и побежали прочь из храма.

— Это он, бог чумы, это он напал на великого Мардука, — сказал Абдад. — Эрра, вечный его враг, вечно пытается свергнуть его и заменить, и он повредил статую! Ведь не может же Мардук обитать в безрукой статуе!

— В городе полсотни храмов всевластного Мардука, он останется в прочих статуях и не покинет Вавилон, — ответил я. — Видно, всё дело в жрецах именно этого храма.

— Но почему тогда отвалилась рука? — спросил Абдад. — Мардук бы показал свой гнев так, чтобы все поняли его причину. Нет, это Эрра, и ждет нас страшное — война меж богами…

— Пойдем отсюда, укроемся в храме Асторет, она защитит нас, — предложил я. — Туда господин чумы не сунется.

Мы поспешили под защиту Асторет и ждали событий чуть ли не до полудня, пока жрецы не спросили нас, чего мы тут торчим, не принося жертв. Мы рассказали им про руку.

— А не надо покупать для изваяний сомнительный камень, — смеясь, ответили жрецы. — Их предупреждали, что камень, выбранный для большого изваяния, может быть с трещиной, и хитрые камнерезы, обнаружив ее, постараются скрыть это дело. Так что убирайтесь отсюда и перестаньте нести чушь про бога чумы. Чего доброго, накликаете…

Мы вернулись в храм Мардука, но Бель-Иллиля там уже не было, и куда он подевался никто не знал.

— Если не отдадим таблички, то лучше не возвращаться, — напомнил Абдад. И мы стали слоняться вокруг храма славного Мардука, время от времени останавливая служителей и младших жрецов, пока нам не пригрозили, что позовут стражу.

Скажу сразу — этого вихлявого Бель-Иллиля мы изловили только на следующий день. И тогда же выяснилось, что мы помяли табличку. Он с большим трудом разобрал знаки и велел нам приходить вечером. Мы пришли, но его опять не было в храме. И вторую ночь мы провели на улице, точнее — на рынке, где ночуют деревенские жители, что привезли на продажу свой товар.