— Если уж хочется соблазнить бродяжку, неужели нельзя найти другое место? — не отступала Иона.

— Как ни странно, но я привел ее сюда не для того, чтобы... соблазнять. Так уж... получилось. А вообще-то Лаура... работает у меня.

Иона вытаращила на Адама глаза.

— Повтори, что ты сказал? — слабым голосом выдавила она, держась за стол, чтобы не упасть.

— Да чего тут такого... Она хотела работать... чтобы не есть хлеб даром... вот я и... нанял ее.

— Нанял для чего? Быть мальчиком на побегушках в партиях гольфа или девчонкой, подносящей мячи на теннисном корте?

Адам уселся за письменный стол, надеясь, что это придаст ему больше веса, и, строго посмотрев на свою старинную приятельницу, с назидательным видом изрек:

— В жизни есть нечто большее, чем гольф и теннис, Иона.

— Ах, прости, Адам. Ты действительно принимаешь участие в различных благотворительных мероприятиях и аукционах. Что правда, то правда. Да только как тебе в этом может помогать Лаура?

Адам скрестил руки на груди.

— Ты разве не знаешь, что находишься в моем кабинете? Выйди, сделай милость, и посмотри на дверь. Там золотыми буквами начертано имя Адама Форчэна, первого вице-президента. Лаура моя помощница. В ее задачу входит... э-э... помогать мне в сфере... э-э... трудовых отношений.

С таким же успехом он мог бы сказать: «в космических исследованиях».

Иона так и покатилась со смеху.

— Ну, Адам, — с трудом проговорила она, когда прошел приступ смеха, — ты даешь! По-моему, дела твои плохи!

— Что ты несешь, Иона? — Адам крутанул свое кресло и оказался спиной к Ионе.

— Дорогой, ты ведь даже представления не имеешь, кто она такая. А если все это вообще какая-то... лажа? Тебе такое в голову не приходило?

Адам повернулся снова к ней лицом. Иона думала, что вид у него будет разгневанный, но он улыбался.

— Я отлично понимаю, что трудно представить, чтобы женщина была серьезной, искренней и работящей, но именно этим и отличается от других Лаура.

Иона помрачнела, но заметно было, что она не на шутку обеспокоена.

— Вижу, все гораздо хуже, чем я предполагала, — чуть не присвистнула она. — Ты втюрился в нее по уши.

Адам побледнел.

— Ничего подобного. Не неси ахинею. Ни в кого я не втюрился. Я просто... — Он никак не мог найти слова и с тоской посмотрел на дверь в смежную комнату, где был теперь кабинет Лауры. Не могла бы она помочь найти ему нужное слово?

— Доброе утро, сэр.

— Доброе утро, мистер Форчэн.

— Как поживаете, мистер Форчэн?

— Добрый день, мистер Форчэн.

Питер Форчэн деловито прошел через бюро пропусков в коридор с конторками управленческого аппарата, раздавая направо и налево улыбки и энергично кивая головой. Когда он наконец добрался до стола миссис Сондерс, она, как и все, радостно поздоровалась с президентом компании.

— О, доброе утро, мистер Форчэн. Как себя чувствуете?

— Отлично, миссис Сондерс. Просто отлично. — Он повернул голову в сторону закрытой двери кабинета Адама. — Они там?

— Да, сэр. С восьми, мистер Форчэн. И так всю неделю. — Она глянула в ящик с поступающими деловыми бумагами: он был до краев набит деловыми записками, отчетами, письмами.

Питер пробежал глазами бумагу, лежащую сверху. Это было письмо работникам швейного профсоюза. Взгляд его снова обратился в сторону кабинета Адама.

— Прямо-таки бобры-трудяги, верно?

Миссис Сондерс улыбнулась.

— Да, сэр... именно.

Питер взглянул на часы.

— У меня встреча в десять, миссис Сондерс, но я бы хотел повидаться с братом. Скажем, в четверть двенадцатого. Будьте любезны, передайте ему.

— Слушаюсь, мистер Форчэн, — с некоторым колебанием ответила миссис Сондерс. — Только вашему брату?

Питер улыбнулся.

— Да, миссис Сондерс. Если он может обойтись без... своей помощницы.

— О, Адам, это просто замечательно! — воскликнула Лаура, откладывая прочитанный документ. — У тебя большой талант.

Адам посмотрел на нее недоверчивым взглядом.

— Ты говоришь так, словно это тебя удивляет.

— Ни капельки не удивляет. Я все время была высокого мнения о твоих способностях, но они оказались еще выше.

Адам поднялся и развернул кресло Лауры. Теперь он видел ее лицо.

— Я люблю, когда ты мне поешь дифирамбы.

— Ах, любишь... — с насмешкой протянула Лаура. — А тебе не кажется, что я фальшивлю?