— Кстати, о голове. Боюсь, она может потерять ее из-за любви к тебе, Адам. Если ты сам этого не заметил.

— Лауре все известно о тонтине, задумчиво сказал Адам.

— А может, ей не нужны твои деньги. Может, ей нужен ты.

— У нее нет иллюзий на мой счет, — упорствовал Адам.

— У всех любящих женщин есть иллюзии.

Адам с искренним изумлением глянул на брата.

— С каких это пор, Пит, ты стал знатоком женского пола? Насколько мне помнится, после того, как ты имел неосторожность попасться лет уж пятнадцать тому назад, ты с их сестрой дела не имел.

— Я и не утверждаю, что я знаток, Адам, — неохотно признался Пит. — Так говорит твоя бабушка.

Адам скрестил руки на груди и, прищурившись, посмотрел на брата.

— Ага, моя бабушка. Когда ты так говоришь, то выдаешь себя с головой, Пит.

— Чем таким я выдаю себя, Адам? — скривился Питер.

— Что это она науськала тебя.

— Да подожди ты...

— А чего тут ждать... Ты сам прекрасно знаешь, что бабушка у нас из последних романтиков. Стоит ей заметить, как кто-то из ее внуков бросил взгляд на девушку, и у нее сразу же на уме пылкие сердца, цветы и страсти. А в ушах звон свадебных колоколов. — Адам встал, подошел к брату и похлопал его по спине. — Ладно, Пит, будем считать, что ты исполнил свой долг. Можешь с чистой совестью отправляться к бабуле и сообщить ей, что мы с Лаурой прекрасно обойдемся без ее советов.

Адам уже взялся за ручку двери, когда Питер окликнул его:

— Ты, может, и обойдешься, Адам, но обойдется ли Лаура?

Адам закончил просматривать письмо и взглянул на часы.

— Ого! Уже почти восемь!

Лаура сидела за столом напротив него и изучала деловой отчет. Оторвав взгляд от бумаг, она подняла глаза на Адама и улыбнулась.

— Когда занимаешься приятным делом, время летит незаметно.

Адам решительно подошел к ней и взял у нее из рук листки.

— Но, Адам, — запротестовала Лаура, — еще минут двадцать.

— Ты это уже говорила два часа тому назад.

— Ну ладно. Но надо будет прийти сюда завтра...

— Завтра суббота.

— Я могу заскочить одна. Мне не трудно. А ты можешь повидаться с друзьями, сыграть партию в гольф.

— Делу время, потехе час, — бросил Адам. — Пора заканчивать. Отложим бумаги, и все. — Он подошел к окну и выглянул на улицу. — Ты посмотри, какой дождь.

Лаура удивленно уставилась в окно.

— Ого! Дождь!

— Как из ведра льет.

Лаура встала и тоже подошла к окну.

— Ну уж не из ведра, скажем. И вообще не такой сильный.

— Да ты что! Льет не переставая, — стоял на своем Адам. Он перевел взгляд на Лауру и внимательно посмотрел на нее. — Вот что я предлагаю. Раз уж на улице такой потоп, а нам нужно быть здесь завтра утром пораньше, почему бы нам... почему бы нам не переночевать у Питера — в его номере в «Мэдисоне»? Пообедаем, а в клубе «Скайлайн» сегодня вечером замечательный пианист. Можем провести отличный вечер. Что скажешь?

— В отеле «Мэдисон»? — Лаура подозрительно посмотрела на него.

— Прямо через улицу. Если быстро побежим, не промокнем.

— В номере у Питера?

— Ну да. Там целая анфилада комнат. Питер держит их круглый год на случай, если приходится оставаться на ночь в городе. Но сегодня он ночует дома. Он уехал часов в пять.

Лаура не спускала с него глаз, и Адам наконец сконфуженно вздохнул.

— Там две спальни, Лаура. Я ведь не на свидание зову.

— А почему бы и нет?

Она сказала это так просто и естественно, что Адам даже вспыхнул как маков цвет. Потому что это сказал не кто-нибудь, а Лаура, которая была для него воплощением невинности и ранимости и считавшая, по его представлению, все, что связано с интимными отношениями, делом крайне серьезным. Не в силах до конца разобраться в своих чувствах к ней, он мучился от беспокойства, не зная, насколько глубоко ее чувство к нему. К тому же Адаму заранее было известно: ее любовь в данном случае не имеет будущего. И дело тут не в тонтине. И до тонтины он никогда всерьез не думал о браке, да что там о браке — даже о долговременной связи.

Лаура направилась к вешалке и надела плащ.

— Извини, Адам. Я не думаю ставить тебя на место, но, может, лучше поедем домой?

Адам подошел к ней сзади и осторожно повернул к себе.

— Я без ума от тебя, Лаура. Идем в «Мэдисон».

Лаура и Адам, обнявшись, медленно двигались под монотонное пение Фрэнка Синатры, льющееся из музыкального центра в гостиной шикарного номера Пита. На кофейном столике стояли полупустая бутылка шампанского и серебряное ведерко с клубникой.