Он все так же пристально смотрел на нее. Взгляд человека, который любит: понимающий, волнующий, полный страсти.

— Не успокоишься? — шутливым тоном повторила она, и губы ее приоткрылись в улыбке.

В глазах Адама заплясали искорки.

— Пока не пойму всего. Хотя на это может понадобиться время.

— Это мне подходит. — Она протянула к нему руки, и он, не раздумывая, накрыл ее своим телом.

Лаура застонала во сне и вскрикнула:

— Адам! Адам! Не оставляй меня... Вернись, Адам!..

Адам легонько потряс ее, чтобы она проснулась.

— Лаура! Лаура, очнись. Все в порядке. Я здесь. Рядом с тобой.

Вздрогнув, она открыла глаза.

— Адам. — Голос ее был хрипловатым спросонья.

Он ласково смахнул слезы с ее щек.

— Тебе привиделся какой-то кошмар, милая. Будь добра, расскажи, что тебе приснилось. Может, это ключ к твоему прошлому?

Она села на кровати, забыв, что совсем голая, но тут же спохватилась и натянула простыню до подбородка.

— Сколько времени?

Адам взглянул на будильник, стоящий на столике.

— Около шести. Еще только светает. — Он снова повернулся к ней. — Расскажи о сне. Я там был? Ты назвала мое имя. «Вернись, Адам!..» — вот что ты кричала.

Ее все еще колотила нервная дрожь, но слез больше не было.

— Глупый какой-то сон.

— Глупый? — мягко переспросил он.

Она уже совсем проснулась и посмотрела на него с вымученной улыбкой.

— Мне снилось, что мы с тобой Адам и Ева в Эдемском саду. Во всяком случае, это был Эдем, пока ты не вкусил от яблока.

— А что потом?

— Потом, — помедлив, ответила она, — ты исчез. Испарился.

Адам потянулся, взял ее руку и прижал к своей груди.

— Видишь, я здесь. Тверд как скала.

Она отняла руку. Остатки дурного сна еще не совсем развеялись. Исчезновение было не так просто стряхнуть. Пусть даже воображаемое.

— Надо одеваться и идти на работу, — бросила она, натягивая на себя простыню и обнажая Адама, готового к новым подвигам.

— Зачем же вставать ни свет ни заря? Можно еще поваляться. Потом позвоним вниз и устроим мировой завтрак...

Лаура потянулась за своей одеждой, разбросанной по полу. Держа ее перед собой как щит, она накинула на Адама простыню, прикрыв главным образом сокровенное место.

— Лаура, да в чем дело? — Он встал с постели и теперь стоял перед ней; простыня упала на пол. Труды ее пошли насмарку: обнаженным он чувствовал себя превосходно.

Лаура не отрывала глаз от Адамова лица, старательно прикрываясь поднятой с пола одеждой.

— Адам, не будем все начинать сначала.

— Продолжать, ты хотела сказать, — ухмыльнулся Адам.

— Вчера вечером я проявила слабость, — заметила Лаура. — Я просто не подумала.

— Это все из-за сна, Лаура? Ты боишься, что я исчезну?

— Ничего я не боюсь, — почти с вызовом парировала она. — У меня есть проблемы посерьезнее, Адам. Ты уже забыл, что у меня амнезия. Что, если завтра я проснусь и все вдруг вспомню?

— Ну так и прекрасно. Я только этого и хочу, Лаура. Мне хочется все о тебе знать.

— Может, тогда тебе это не покажется так уж прекрасно.

Адам хотел было заключить ее в свои объятия, но Лаура резко повернулась, забыв, что сзади она ничем не прикрыта. Она поспешила сделать новый пируэт и столкнулась лицом к лицу с Адамом, рот его расплылся до ушей.

— Послушай, хочешь, я поклянусь, что больше никогда в рот яблока не возьму? Может, тебе от этого будет лучше?

Она почувствовала, как начинают действовать на нее его чары, но всеми силами пыталась противиться им.

— У тебя, видать, к ним особое пристрастие. Разве можно устоять перед сочным красным яблоком? Нет, это выше твоих сил.

Он, прищурившись, рассматривал ее.

— Может, ты путаешь яблоки с апельсинами?

— Не с апельсинами, Адам.

— Это все злые языки, — усмехнулся он. — Разве можно принимать так близко к сердцу всякие досужие сплетни?

— А ты можешь доказать, что это досужие сплетни?

— Не хочу быть лжецом. Впрочем, все дело в том, что ты предпочитаешь: чтобы я был плейбоем или лжецом?

— Мне ни до того, ни до другого дела нет.

— Ладно, Лаура. Я серьезно говорю. Без всяких шуток. Это чистая правда, что вчера вечером...

— Хватит, Адам. Ради Бога, перестань.

Она отвернулась, и Адам мог рассмотреть ее профиль. Совершенный профиль: царственный лоб, прекрасной лепки носик, округлый изящный подбородок. Она была такой красивой и такой желанной. Даже после столь бурной ночи он не чувствовал пресыщения. Может, ею он никогда не пресытится? Есть над чем подумать.