Далия посмотрела на Дор'кри, но тот не знал, что и ответить.

— Что ты знаешь о Главной Башне? — спросила эльфийка у лича.

— Когда-то я жила там, достаточно долго.

— Да, потом она была уничтожена…

Лич отвернулся, прикрыв глаза руками.

— Она пала! Ах, она пала!

— И её магия ушла? — с нажимом продолжила Далия, подходя ближе к безумной женщине.

Эльфийка спросила снова, и когда Валиндра безучастно взглянула на неё, перефразировала вопрос ещё несколько раз.

Но вскоре стало ясно, что лич не имеет не малейшего понятия о какой именно силе идёт речь, поэтому Далия перевела разговор на другие, более обыденные темы. Потом она снова заговорила о красоте Валиндры, ей казалось, что это поможет успокоить женщину, ставшую нежитью.

Немного погодя она спросила:

— Можно я ещё как-нибудь загляну, Валиндра?

— Мне приятна твоя компания, — ответила лич. «Но предупреди меня заранее, чтобы я смогла приготовиться…

Она сделала паузу, огляделась вокруг, на глазах становясь всё несчастней.

— Я…где моя еда? — спросила Валиндра, и с любопытством взглянула на Далию.

Затем она закрыла лицо руками и с криком упала.

Далия рванулась к ней, но лич выставила руку вперёд, отстраняясь от эльфийской воительницы.

— Моя еда! — сказала она и начала хохотать.

— Я принесу тебе еды, — пообещала Далия, и Валиндра засмеялась ещё громче.

— Такая пища мне не нужна, — ответила лич. — Не нужна в течение долгих лет. Не нужна с тех пор, как рухнула Главная Башня.

Она посмотрела на Далию с печальной улыбкой.

— Не нужна с тех пор, как я умерла.

Казалось, женщина успокоилась, и Далия отступила, вставая рядом с Дор'кри.

— Иногда я забываю, — объяснила Валиндра, её голос снова стал спокоен. — Мне так одиноко.

Она бросила тоскливый взгляд на филактерию своего мужа.

— Тебя порадует, если мы придём снова? спросила Далия.

Валиндра кивнула.

Далия жестом позвала Дор'кри за собой и направилась к выходу из комнаты.

— Но никакой еды, — крикнула вслед Валиндра.

— Всё ещё остались вопросы, ответы на которые нужно искать здесь, — сказал Дор'кри, когда они вышли. — В корнях Главной Башни, если не в жилище Валиндры.

— Некоторые ответы мы найдём и там.

— Я сомневаюсь, что она что-то знает о происхождении Главной Башни или этой местности.

— Но Арклем Грит может быть лучше осведомлён, — заверила его Далия. — Я снова поговорю с ним.

— Ты говорила с ним? Когда держала камень? Это не слишком умно…

— Короткая беседа, — с усмешкой заверила его Далия. — Рассвет близок. Я возвращаюсь в город — у меня назначена аудиенция с Борланном Вороном, одним из Верховных Капитанов. Возможно, он расскажет мне больше об этих дроу, Киммуриеле и Джарлаксле.»

— А я?

— Следуй за корням Главной Башни, — приказала Далия. — Я хочу знать, куда они ведут.

Дор'кри кивнул.

— Я вернусь к Валиндре завтрашней ночью, и продолжу ходить к ней каждую ночь. Присоединяйся, как только сможешь.

— Тебя проводить? — спросил вампир.

Далия лишь взглянула на него.

— Гхолы, вурдалаки и прочие твари… — стал объяснять Дор'кри.

Он замолчал, когда Далия посмотрела на него как на сумасшедшего и подняла свой боевой посох.

Перед самым рассветом следующего дня, Далия висела на одной руке, держась за нижний край самой высокой стены, всматриваясь в помещение под ней. Эльфийка медленно поворачивалась, осматривая комнату в поисках немертвых, которые наверняка были здесь и знали, что женщина не сможет их обнаружить.

Зато они прекрасно видели Далию, высоко поднявшую посох мерцавший синим светом, но это не имело никакого значения. Даже спустись она в полной темноте и будь бесшумней тени, монстры всё равно узнали бы о женщине. Они почуяли бы её запах. Аромат сладкой, живой плоти, сводил их с ума.

Далия спрыгнула вниз на пол, на ходу увеличивая посох. Она приземлилась на согнутые ноги и вскочила.

Их было слишком много.

Они всё прибывали и прибывали, из каждого выхода и каждой тени, собираясь в стаю: голодные гхолы, скрючившиеся, передвигающиеся на четвереньках, с длинными скребущими камень когтями. Он казались иссохшими человеческими трупами, их череп и кости покрывала серая кожа, но было и ещё кое-что: когти и зубы, ненависть ко всему живому и огромная жажда плоти, живой или мёртвой. Монстры были повсюду, их было бесчисленное множество, и Далии некуда было бежать.