— Шарлотту?

— Да. Точно, ее звали именно так. Ох, как я неправильно поступил, я очень сожалею, доктор Ларенц, поверьте. Надо было послушаться внутреннего голоса и не брать эту пациентку. Ее надо было направить в закрытую клинику.

— Но почему же вы этого не сделали?

— Но… как же, — запнулся профессор, — вы же сами понимаете.

— Что я понимаю?

— Я не мог так просто отказаться от Анны.

— Почему?

— Я же обещал вашей жене.

— Моей жене? — У Виктора голова пошла кругом, и он оперся о шкаф.

— Да, Изабель сама просила меня продолжить лечение Анны. Как я мог отказать? Это же ее лучшая подруга.

Изабель. Анна. Жози. Постепенно все фрагменты складывались в единую картину. Почему Изабель была так спокойна после пропажи Жози? Почему ее не захлестывали эмоции? Она легко вернулась к своей работе, а он продал практику. Раньше он восхищался ее стойкостью. Но, может, дело в душевной черствости?

Мысли Виктора метались в голове. Он вспоминал сейчас, что она не очень-то горевала о своем единственном ребенке. Не так, как он. И правда ли она подобрала Синдбада на улице или купила его, чтобы чем-то заменить Жози? Хорошо ли он знал жену? В любом случае сейчас, в самый сложный момент его жизни, она была для него недоступна.

Она подослала Анну к ван Друйзену.

И потом еще эта история со счетом.

Виктор включил компьютер в гостиной, чтобы проверить состояние счета через Интернет.

Неужели это правда? Неужели она сняла все деньги с их общего счета? И договорилась с Анной, чтобы свести его с ума?

Он хотел открыть сайт банка, но с удивлением уставился на экран. На всякий случай поводил мышкой во все стороны. Результат тот же: ни единой иконки. Компьютер оказался пуст. На жестком диске не было никаких данных. Как он вообще включился?

Кто-то методично стер все тексты и документы. Не было ответов на интервью, пуста была даже «корзина», куда попадают удаленные документы.

Виктор так резко встал, что кожаное кресло опрокинулось и с грохотом упало на пол рядом с книжной полкой.

Все, время телефонных переговоров прошло. Даже счет мог подождать.

Вынув пистолет Хальберштадта, он снял его с предохранителя и положил во внутренний карман пальто. Оно было из «гортекса», теплое и водонепроницаемое, как раз такое, какое сейчас нужно.

Сейчас.

Он пойдет в грозу в деревню, чтобы разыскать две вещи: ответы и Анну.

У некоторых людей постоянно холодные ступни. Они часами не могут, к примеру, заснуть, потому что ноги не согреваются даже под самым теплым одеялом. У других на холоде в первую очередь мерзнет нос.

У Виктора чувствительным местом были уши. Как только он выходил на улицу в холод, уши болели. Но еще неприятнее было, когда он возвращался в тепло и уши «оттаивали». Тогда колющая боль из ушей перекидывалась на голову, и ее не унимал ни аспирин, ни ибупрофен. Это Виктор знал с детства, поэтому сейчас глубоко надвинул на голову капюшон. Дождь был не так страшен, как больные уши.

Из-за капюшона на голове и барабанящего ливня он не сразу услышал мелодию телефона, звучащую из его кармана. И если бы он не остановился передохнуть под крышей нежилого домика на обочине залитой дождем песчаной тропинки, то так и не услышал бы звонок. Впрочем, Виктору и в голову не могло прийти, что мобильный может зазвонить: на Паркуме не было мобильной связи. И тем не менее телефон странным образом звонил.

Номер на дисплее «Нокии» показался ему смутно знакомым.

— Да? — Он заткнул пальцем левое ухо, чтобы хоть что-то расслышать при таком ветре. Но казалось, на том конце никого нет.

— Алло, кто это?

Вдруг он услышал всхлипывание.

— Анна, это вы?

— Да, мне так жаль, что…

Окончание фразы Виктор не расслышал, потому что в эту минуту тяжелый сук свалился на крышу его убежища.

— Анна, где вы?

— …я… Анкер…

Из обрывков слов невозможно было ничего понять, но Виктор старался хоть что-то расслышать.

— Анна, я знаю, что вы не в «Анкерхофе». Мне это сказал Патрик Хальберштадт. Напишите мне SMS, где вы находитесь. Я приду, и мы все обсудим.