К интереснейшим философским последствиям этой первой и главной «черты чуждости» буддийской философии («текст», а не «идея» как единица философствования) я буду возвращаться во всех моих лекциях, а сейчас попытаюсь показать, как она реализуется в употреблении самого основного слова в этой философии. (При всей условности применения «философии» как термина нашей историко-философской традиции, я буду его применять, исходя из предположения, что мы знаем (!), что такое философия, но еще не знаем, что такое буддийская философия!) Это слово — ДХАРМА. Для начала я его ввожу именно как «слово», ибо как идея, концепция («центральная концепция буддизма» по Ф.И. Щербатскому) дхарма будет мыслиться только post factum (где factum — факт восприятия текста, a post — указание на уже свершившееся «обратное» переосмысление этого слова как идеи или концепции).

Так что же такое дхарма? Или, скажем, так: что же такое то, что обозначено словом «дхарма» (хотя я знаю, что это разные вопросы)? О дхарме говорится в девяти приведенных ниже текстах, относящихся к различным эпохам, школам и разновидностям буддизма (в круглых скобках дается сквозная нумерация текстов, римскими цифрами пронумерованы лекции, а арабскими источники).

I. 1 (1). «Изначально из разума дхармы, разум в них главное, разумом они проникнуты».

(2). «Здесь ненависть ненавистью не успокаивается, но только не-ненавистью достигается успокоение. Такова древняя дхарма».

(3). «Не следуй низкой дхарме, не будь небрежен, не придерживайся ложных взглядов, не ищи поддержки в этом мире» [1] .

2 (4). «Первый Поворот Колеса Дхармы (то есть первая проповедь Будды после достижения им Полного и Совершенного Пробуждения). Есть две крайности, о аскеты которых должно избегать тем, кто отринул мир. Первая — в погружении в страсти и чувственные удовольствия, что низко, вульгарно и не ведет к добру. Вторая — жестокий аскетизм и самоистощение, что низко, вульгарно и не ведет к добру. Следуйте, о аскеты, Благородному Восьмеричному Срединному Пути» [2] .

3 (5). «Что думаете вы, аскеты, это (дхарма) постоянно или непостоянно? — Непостоянно, о Господи. — Но если это непостоянно, то страдание оно или удовольствие? — Страдание, о Господи. — Но если это непостоянно и страдание, то может ли оно быть „Я", быть „мной" или „моим"? — Не может, о Господи» [3] .

4 (6). «О Ананда, те аскеты, что живут и сейчас как острова, где остров — дхарма, где единственное прибежище — дхарма, и так же будут жить после меня, те будут благороднейшими из аскетов» [4] .

5 (7). «Все дхармы непостоянны, а оттого и не есть „Я". Все дхармы непостоянны, а оттого и страдание» [5] .

6 (8). «О Субхути, Бодхисаттва не думает ни о дхарме, ни о не-дхарме, ни о той, ни о другой нет у него идеи (samjna). Оттого учит Татхагата («Так Ушедший»), говоря со скрытым смыслом, те, кто знают (это) изложение дхармы, (знают), что она как плот, что бросают по достижении другого берега, и они покинут все дхармы и, уж конечно, не-дхармы.

(9). «И если кто-нибудь возьмет только четыре «строки из этого изложения дхармы, объяснит их, покажет, разъяснит подробно другим, то его Благие Заслуги будут неисчислимы, неизмеримы и немыслимы» [6] .

Итак, отвечаю на вопрос «что есть дхарма?» буквально по двум последним (восьмому и девятому) текстам. Здесь говорится (Буддой), что Дхарма (Учение) Будды (buddhadharma) Должна быть оставлена Пробужденным существом, как плот по достижении другого берега (то есть Пробуждения), как должны быть оставлены все (другие) дхармы, тем более не-дхармы. Мы могли бы, в конце концов, воспринять сказанное Буддой как инструкцию по обращению со словом «дхарма» ну, в порядке, скажем, медитативного упражнения. Но это не так или, по крайней мере, далеко не только так. Ведь именно в девятом тексте утверждается, что при всем отрицании того, о чем там говорится, само изложение (раrуaуа) этой дхармы, то есть текста, и есть то, что остается как высочайшая и единственная заслуга (рипуа). Иначе говоря, дхарма здесь аннулирует себя как идею (содержание), как то, о чем идет речь, абсолютно утверждая себя как само говорение об этом, то есть текст Значит, можно ответить так слово «дхарма» означает текст о дхарме (как об учении или чем угодно). И в этом первом смысле дхарма как идея (в нашем смысле) — пуста.

Вторым шагом в нашем понимании дхармы в смысле текста как единицы буддийской философии будет переход к тому, о чем она как текст, то есть к тому, что есть дхарма как условное содержание текста (это одновременно и второй ответ на вопрос о дхарме как о слове). Условное, потому что здесь значение дхармы будет варьироваться по нескольким несводимым друг к другу параметрам. Итак, во-первых, это Учение Будды (byddhadharma — заметим, что это выражение может иметь и совсем иной смысл, а именно специальные качества (дхармы), присущие только буддам) фактически — текст, слова, им сказанные (buddhavacana). То есть любой канонический или параканонический (скажем, тантристский) текст будет, так или иначе, Дхармой Будды по своему содержанию. Но одновременно это и Учение, которое всегда есть и которое каждый данный Будда актуализирует в проповеди и изложении своего учения, поворачивая Колесо Дхармы, как в текстах (4) и (9). Тогда становится понятным сказанное в тексте (6) об аскетах, которые и после ухода Будды имеют своим последним прибежищем Дхарму (в дальнейшем Дхарма как учение будет писаться с большой буквы).

Во-вторых, это любое учение (религия, философия, этика), правило, предписание, норма, наконец, которые могут быть мудрыми или неразумными, возвышенными или вульгарными, как в текстах (2) и (3).

В-третьих, — но здесь мы оказываемся в специфически философской ситуации, почти безнадежной, однако прямо противоположной ситуации «философского тупика». Если раньше, когда говорилось о дхарме как тексте, она могла быть тем или другим, или не тем и не другим, или, наконец, ничем, то теперь речь идет не о ней, а практически о чем угодно, в отношении к чему она будет универсальным предикатом. И единицей философии здесь будет текст (дхарма), где говорится о том или ином объекте как о дхарме или дхармах. И говорение об одном объекте как о дхарме (а не о дхарме как о данном объекте) будет одним текстом, а о другом — другим. И таким объектом, разумеется, может быть все, что угодно, дхарма тоже, но уже в ином своем качестве, так сказать в качестве, которое никак ее не определяет, то есть не отделяет от (или не выделяет из) других объектов, ибо последние, как дхармы, по определению будут обладать тем же качеством. Это — умственность, ментальность дхарм, о которой говорится в тексте (1). Этот текст не комментируется (знаменитый комментарий, приписываемый Буддхагхоше, иллюстрирует, но никак не объясняет первую строку из Дхаммапады). Возможны, однако, «перевернутые» парафразы этой строки, такие, например как «(все), что мыслит, мыслится и мыслимо, — это и есть (то, что называется) дхарма», которые нередки в позднейшем буддийском комментировании. Но это «есть» в нашей парафразе не имеет в виду никакого бытия. Текст (1) не постулирует существования дхарм, он сам — дхарма, так же как его восприятие и мыслимое содержание. Поэтому говорить о дхармах как «конечных сущностях», или «кирпичиках бытия» (по Ф.И. Щербатскому), неправильно философски, хотя бы потому, что нет в буддийской философии такой дхармы, как «сущность» или «бытие». Но можно говорить о феноменах (в терминологическом смысле этого слова) как дхармах, которые можно себе представить как конечные элементы любого мыслимого содержания. Таким образом, дхармы постоянно " выполняют» двойную работу с одной стороны, они индуцируют содержание текста, а с другой — являются факторами порождения текста (последнее выражение принадлежит Линнарту Мяллю из Тарту, которому я за него очень благодарен).