Тварь спала, подергивая во сне лапами и скаля зубы.

Щенок тяжело вздохнул и пополз на брюхе, медленно приближаясь к твари.

Если она сейчас не заметит его, тогда он сможет найти хозяина и того, другого. Их запахи смешались, к ним примешивались другие, но щенок знал, что они где-то рядом.

Когда он медленно дополз до угла здания, на ступенях которого спала белая тварь, за спиной раздался утробный рык и острые зубы вцепились в шею. Щенок взвизгнул от боли и страха.

***

Я смотрела на Эйрина и понимала, что что-то не так. Слишком уж долго он спит, все уже давно очнулись, а он – нет. После феерического выступления того карлика даже мертвый бы проснулся. А Эйрин все так же лежал. Я посмотрела на Азара и сказала:

– Азар, что с Эйрином?

Темный слегка прикрыл глаза и ответил:

– Он умирает.

Слова упали словно камни, мое сердце сжалось и застыло в груди куском льда.

Если бы только мы не застряли здесь, если бы только нам дали выйти из той треклятой реки на берег, если бы я тогда не вернулась в село.

Айрис поднялся и подошел к Эйрину. Посмотрев на Азар он сказал:

– С чего ты взял?

Темный мрачно усмехнулся и ответил:

– Упоминание о крыльях тебе ничего не сказало?

Айрис кивнул.

– Боевая форма.

Азар перестал усмехаться и продолжил.

– Видишь браслеты?

Он поднял руки и потряс им в воздуха.

Айрис кивнул.

– Это черный камень, ни или камень Лега. Его особенность заключается в том, что он может поглощать и запечатывать магию, а так же божественную силу.

– И?

Айрис несколько скептически смотрел на Азара.

Мне вот тоже не понятно, каким образом камень связан с крыльями и состоянием Эйрина.

– Посмотри на прутья решетки – они сделаны из того же камня. Я думаю, что Эйрин принял боевую форму, для того, чтобы выбраться отсюда. Если ты не в курсе, ваша способность видоизменяться не что иное, как разновидность магии. Она с вами с самого рождения, поэтому вы и не воспринимаете ее как магию.

Азар вздохнул и продолжил:

– Его тело и так было ослаблено ядом, вхождение в боевую форму само по себе забирает много энергии, и судя по следам на прутьях – он довольно долго пытался сломать решетку. Все это время камень вытягивал из него силы, не давая вернуться в нормальное состояние.

Я закрыла глаза и опустилась на колени.

Айрис грустно смотрел на девушку, которая стояла на коленях, закрыв глаза.

Если Азар прав, то приход сюда был самым глупым поступком, который он совершил в своей жизни. Да еще и Хане позволил прийти.

Айрис подошел к решетке и осмотрел ее.

Прутья, выточенные из камня, были абсолютно гладкие.

Айрис положил руку на один из прутьев и провел снизу вверх. Света здесь не было, так что увидеть какие–либо изменения он не мог. Но вот почувствовать...

Где-то на уровне груди прут имел сколы и щербинки, камень крошился.

Если бы прутья были тоньше, Эйрину бы удалось их сломать. Но видимо тот, кто повелел использовать черный камень в качестве материала для изготовления решетки, предвидел такую возможность – прутья были немногим тоньше ствола молодого деревца.

Айрис отвернулся и посмотрел на девочку.

Она легла на пол, положив голову на грудь Эйрин и закрыла глаза.

Лицо лейтенанта было спокойно, дыхание легкое, ровное. Словно он просто крепко спит.

Азар помолчал и тихо произнес:

– Возможно, так оно и лучше. Во всяком случае он не потеряет рассудок.

Никто ничего не сказал и в камере повисла мертвая тишина.

***

Щенок лежал на твердом камне.

Из ран, покрывавших тело, сочилась кровь. Их жгло и щенок тихо поскуливал от боли.

Когда тварь позвал ее хозяин, она бросила щенка во дворе, но он знал, что скоро она вернется.

Твари умели говорить между собой и белая обещала скоро прийти.

Щенок печально посмотрел на белый цветок, который лежал неподалеку. Сил двигаться у белого не было. Тело болело, на черном носу запеклась кровь. Несколько раз Тверь подбросила его в воздух и он ударился об стену замка.

Щенок сглотнул.