– Верь Стаффорду, эльф, – хмыкнул мечник с опрятной темной бородкой, который хитростью едва не пленил Лосиана, спрятавшегося на столетнем дубе. – Он никогда не врет.

Арамил промолчал. Вести в деревню врагов – это самое сложное решение в его жизни и, возможно, последнее. Разве можно крепче поверить врагу? Неожиданно он заметил, как что-то мелькнуло между деревьев. Непроизвольно юноша схватился за висевший на плече лук, но потом узнал охряный плащ эльфа. Видно, отряд имперских воинов решили встретить раньше.

Наконец тропинка стала спускаться к горбатому, перекинутому через ручей мостику. За ним оставалось лишь подняться в горку, а там уже начиналась деревня. Хрупкий мосток с опорами, подгнившими от дурной болотной воды, трясся и кряхтел под твердыми, тяжелыми шагами воинов.

Арамил, конечно, подозревал, что пять оставшихся в селении защитников не одобрят его решения привести в клан имперцев, но все-таки надеялся на чуть более теплый прием. Стоило юноше подняться по ступеням, вырубленным в земле, как в лоб нацелилось острие стрелы. Пальцы, натягивавшие тетиву, чуть подрагивали. Хейан являлся главным у защитников селения, и прошлой ночью его ранили в плечо. Когда Арамил с мальчишками уходили на патрулирование леса, лучник еще валялся в бреду, а теперь, несмотря на острую боль, лично встречал нежеланных гостей. Он в упор разглядывал седовласого юношу-эльфа, и во взоре не было вопроса – только холод и принятое решение. Арамил точно знал какое – убить его. За предательство.

– Ты привел в деревню имперских лазутчиков, – без вопросительной интонации произнес Хейан.

– Я привел к нам не лазутчиков, а рыцарей. Они нам помогут… – твердо произнес Арамил. – Ради спасения нашего клана. – Юноша указал на огромное дерево с надежно угнездившимися на толстых суках жилищами.

Деревня над бурным ручьем походила на любое другое эльфийское селение. Маленькие ладные домики, словно затейливые гнезда, уютно льнули к мощным ветвям огромного дерева с бронзово-позолоченной кроной. Узкие затейливые лестнички с тонкими плетеными перилами обвивали толстый необъятный ствол, помогая жителям добраться до самой верхушки, где, захлопнув наглухо ставенки, красовался опрятный с остроконечной крышей и маленькими изящными башенками особнячок. Рядом с деревом в круг стояли огромные валуны, отделяя узкое пространство, где светился изумрудно-голубым ярким светом алтарь Галлеана, святое место в деревне. Домики выглядели неживыми и заброшенными, темными, словно их давно покинули жильцы, или же таились, закрыв на засовы двери.

– Люди сеют смерть и проливают кровь. – Губы эльфа дрогнули в язвительной улыбке. – Чем же нам помогут убийцы?

– Полегче на поворотах, эльф! – раздался надорванный голос лучника, еще недавно плясавшего под стрелами.

На одно мгновение воцарилось молчание. Хейан перевел тяжелый взор на кого-то за спиной Арамила. Ровно через один удар сердца юноши воздух наполнился движением и холодным звоном вытаскиваемых из ножен мечей. Непроизвольно юный лучник сорвал с плеча лук, стремительно вытащил из колчана стрелу, направляя заряженный в одно мгновение лук на сородича.

Его стрела! На эльфа! Прости, Галлеан, но ты единственный знаешь истину! А истина заключалась в том, что без воинов капитана им не сдюжить – уже ночью не станет селения с красивым названием Тишина над бурным ручьем. В этих местах поселится лишь тишина, потому что жителей тоже не станет.

Четыре эльфийских лучника вышли из зарослей с разных сторон, а вместе с ними и друзья Арамила, присутствовавшие при переговорах на тракте. Видимо, они, пока добирались до селения короткой дорогой, пожалели о своем решении. Вот настоящие предатели!

– Ты целишься в меня, мальчишка? – процедил сквозь зубы Хейан.

– Но и ты в него целишься, воин, – раздался спокойный голос капитана, и он встал рядом с ощетинившимся рано поседевшим эльфийским юношей. Арамил не мог увидеть, но, похоже, Ламберт был единственный, кто не извлек свой меч. – Мы пришли не воевать, но помочь.

– Помоги сначала себе, имперец! – скривил губы в презрительной усмешке Хейан.

– Именно поэтому я здесь. Нам нужно пересечь Крагриэль, и орки могут стать помехой, – твердо произнес рыцарь, которого все называли Стаффордом.

– Имперцы всегда умели врать и предавать, – не сказал – прошипел защитник селения. – А с предателями, Арамил, ты знаешь, как мы поступаем!

– Остановись, Хейан! – раздался властный женский голос, и все мужчины разом вздрогнули. – Не забывайся, ты обвинил моего сына в предательстве!

По узкой винтовой лестнице, на вид неустойчивой и потемневшей от дождей, словно едва касаясь ступеней ногами, не спускалась – парила высокая эльфийка в длинном платье, и ее блестящие светлые волосы спускались до самой талии. Прекрасное лицо с голубыми, словно небесная высь, глазами хмурилось. За руку ее держал Лосиан, и сейчас младший брат Арамила как никогда походил на ребенка, каким, собственно, и являлся.

– Постыдись и ты, Арамил, опусти лук! Ты целишься в своего брата! – приказала она. Юноша не мог перечить матери, опустил оружие, сжимая меж пальцев древко стрелы, и покаянно кивнул. – Уберите оружие, воины, если не хотите пролить кровь! – Имперцы заколебались. – А если хотите драться, то не в моем селении!

Капитан вытянул руку, повелевая имперским рыцарям опустить мечи. Эльфы последовали их примеру немного погодя. Лишь Хейан не подчинился, так и стоял, натягивая тетиву. Казалось, что от витавшей агрессии над головами мужчин вот-вот грянет гром.