Досаде моей не было предела, ведь об услуге трактирщице я рассказал не иначе, как взяв с собеседницы слово молчать. Хорошо, что я в своих рассказах про Найрену не упомянул и про условие, которое поставил мне дух.

— Поверьте слову Быстрых Глазок, — завершил между тем мальчишка. — Кандидат этот отъявленный бездельник, надувала и плут, по которому плачет любая виселица в нашем славном королевстве!

Я стоял немало огорошенный столь нелестной мне характеристикой. На слушателей же, наоборот, она произвела самое, как показалось, благоприятное впечатление и они начали негромко переговариваться.

— Глазки редко ошибается в людях! — громко сказал привлекший мое внимание бородач и, вновь оборотившись ко мне, спросил. — Точно ли ты желаешь вступить в ряды нашей славной гильдии?

Я скромно пробормотал, что сочту за честь.

— Есть кто-нибудь против того, чтобы принять этого достойного мужа в нашу великую гильдию в ранге подмастерья, с тем что бы он мог впоследствии преумножить ее славу и возвысить свой ранг?

— Наречем же его Бес В Ребро, поскольку ремеслом нашим он занялся не в отрочестве или юности, а уже в довольно зрелые годы, — предложил седобородый, когда возражений не последовало. — Повторяй клятву.

Повторяя за ним слово в слово я сказал, что отныне я, Бес В Ребро, обязуюсь всегда и во всем выполнять законы и правила гильдии, в которую вступаю, а затем был ознакомлен с немногими этими правилами и еще раз поклялся «милостью всех Богов и самой Виселицей», что буду верен сказанному.

В правилах этих ничего не говорилось о магии, а лишь о том, что я никогда не оставлю в беде товарища по гильдии, не буду мешать его заработкам, а, если случится меж нами какое противоречие, то представлено оно будет на суд гильдии и, как та решит, так и будет. Кроме того, я обязался толику денег из заработанного искусством, коему мы с товарищами по гильдии служим, отчислять на всякие потребные всем членам гильдии нужды. В качестве вступительного же взноса передал седобородому один золотой, о необходимости чего моя рыжеволосая знакомая предупредила меня заранее.

Необходимость клясться виселицей произвела на меня неприятное впечатление, хотя, большинство правил, которые я обязался выполнять, показались мне вполне справедливыми. Все же в душе моей зародились некоторые сомнения, поэтому, по возвращению в замок, я первым делом вызвал свою рыжеволосую знакомую, а теперь еще и товарища по гильдии, в библиотеку.

— Послушайте, сударыня, — сердито вопросил я, когда рыжеволосая появилась в библиотеке. — Что это за магическая гильдия такая, члены коей не могут, если судить по вам, читать, а вступающие в нее клянутся виселицей?

— Позвольте, мой добрый товарищ, — удивленно вскинула она брови. — Разве я хоть одним своим словом объявляла о принадлежности к магической гильдии? Разве при вас я творила какие-нибудь заклинания или заговоры, смешивала зелья? Уверена, что в магии вы понимаете куда больше моего.

— О, злосчастная моя судьба! — приглушенно, ибо опасался, что разговор наш может быть услышан посторонними воскликнул я. — Что же это за гильдия, в которую меня приняли?

— Славная Гильдия Плутов, нынешний глава которой, Седой Счастливчик — персона в королевстве уважаемая. Ему единственному удалось бежать с королевской каторги на Сапфировых островах дважды за свою жизнь, причем второй раз, я лично ему помогала, за что и удостоилась ранга мастера.

— С моей точки зрения, — счел нужным перебить я, — счастье заключается не в том, чтобы сбежать, а в том, чтобы не попасть на каторгу вовсе! Я немедленно убираюсь из замка подальше от этой ужасной баронессы и вас с вашими опасными делами!

— Но вы же поклялись милостью всех Богов и самой виселицей, что никогда не оставите в беде товарища по гильдии? — в изумлении взглянула на меня собеседница. — Неужели вы хотите, чтобы Боги лишили вас своей милости и, да спасут они вас, быть повешенным?

Мне пришлось задуматься над справедливостью ее слов. Конечно, я не ведал куда вступаю, но клятва есть клятва. Сама по себе, виселица — вещь серьезная, а если, после того, как я, сначала, столь опрометчиво связался с Инкубом, меня еще и милость Богов покинет?

— Ладно, — согласился я. — Но чем я смогу вам помочь, когда вы, при всем вашем плутовстве, не в состоянии ничего сделать?

— Я не могу долго изображать мага, не ведая ничего о магии, — призналась она. — К тому же, я не умею читать и писать, а, по вашим словам, это просто необходимо. Умею лишь ставить свою подпись.

— Грамоте я мог бы вас научить, — успокоил ее я. — Дайте лишь время.

— Его-то у нас, как раз, и нет, — грустно вздохнула Быстрые Глазки. — Баронесса требует, чтобы я немедленно, во что бы то ни стало, узнала, где ее благоверный и отправилась за ним. Быть может, отправиться в плавание, это лучшее, что мы сможем сделать. Знаете, что сегодня сотворила наша хозяйка? Я сказала, что узнать, куда отправился барон, было бы проще, если бы мы судили об этом, не по книгам, которые остались в библиотеке, а по тем, что он взял с собой и спросила, нет ли у нее списка всех бывших в библиотеке, до отъезда барона, книг.