Учитель скатал рисунок.

— На сегодня это всё. Иди, дитя, с миром. В пять часов я позову тебя обязательно.

День. 12 часов.

Было очень солнечно. Все были в белом, все радостные шли по дорожкам Сада, и у всех, я заметила, жемчужины были ясные и мягко переливались светом. Меня радостно окликали кругом, догоняли, шли рядом.

Учитель произнёс молитву:

— О, Владыка мира! Да будет Имя Твоё благословенно от века и до века.

— Аминь!

— О, Владыка мира! Ты, даровавший нам жизнь, дыхание и форму и охраняющий наше бытие, озари наши сердца светом своей мудрости и любви.

— Аминь!

— О, Владыка мира! Да будет воля Твоя совершенная, над нами. Ей мы предаем себя. Аминь!

И мы все закончили:

— Аминь!

Учитель сказал:

— Да будет мир всем вам и тишина сердца. Те, кому назначено, — останьтесь, остальные идите с миром в день ваш.

День. 5 часов.

Я была в лесу, далеко от дома. У меня не было с собой часов, но внутренний голос настойчиво произнёс: «Учитель ждёт тебя».

Учитель был на террасе.

— Подойди, дитя, и сядь.

Он ушёл в комнату и вскоре вышел и вынес книгу, которую положил мне на колени, и повелел:

— Разверни её.

Я развернула на рисунке необычайном. На всём листе белой страницы был нарисован змий. Он стоял на хвосте и был весь закручен спиралью. Он был ярко-зелёного цвета, и только голова была красная с жёлтым, с золотой коронкой наверху. По зелёной его коже шли золотые чешуйки. Учитель сказал:

— Это мистический змий. На самом деле никакого змия нет, а есть вихревое спиральное движение, по которому строится всё мироздание. Смотри дальше…

Я смотрела и увидела, как рисунок стал оживать, разгораться ослепительным светом и вращаться сначала медленно, потом так быстро, что я потеряла спираль из поля зрения и видела только ярко светящуюся звезду. Я рассказала всё это Учителю.

— Да, это так. Это и есть центробежная сила мира. Закрой книгу. На сегодня это всё. Завтра ты придёшь к другому Учителю. Иди с миром, дитя.

В шесть часов вечера и в двенадцать часов ночи была на общей молитве.

4 июля.

Подошла к дому Учителя в зелёном. Взошла в залу. Учитель ходил по залу и что-то не то измерял, не то пристально рассматривал на стене. При виде меня Учитель сказал кратко:

— Входи.

Указал на стул за столом и, дав мне перо и бумагу, сказал:

— Пиши!

Тот, кто преступит через черту, положенную ему, примет на себя и всю ответственность, и все последствия этого. Второе: законы повинуются тому, кто умеет уважать законы.

— Это всё.

Учитель диктовал мне это, стоя около одного из окон, в узкое отверстие которого врывался яркий солнечный луч, и вся фигура Учителя была освещена им, как сиянием.

— Теперь подойди ко Мне.

Я подошла. Учитель взял меня за подбородок и пристально посмотрел мне в глаза. Его голубые глаза казались почти чёрными, и взгляд был пронзительный, но не страх вызывали они во мне, а священный трепет.

— Помни, ты всё ещё на испытании. Мы не можем дать тебе больше, чем ты можешь вместить. Когда ты чувствуешь, что слабеешь сердцем, изо всех сил держись за Единое Реальное. Иди. В пять часов придёшь ко Мне опять.

День. 5 часов.

Подошла к дому Учителя. Открыла дверь и стала подниматься по лестнице, считая ступени, их было пятьдесят. Лестница выходила на небольшую площадку, а оттуда дверь вела в залу. Учитель сидел за столом.

— Подойди и сядь, — повелел Он.

Некоторое время длилось молчание, во время которого я думала о дивной необычайности, почти сказочности всего происходящего. Учитель смотрел на меня, чуть улыбаясь.

— Тебе всё это кажется необычайным… Действительно, это состояние мало понятно людям. Это состояние в своей простоте мало кому даётся. Умей ценить дарованное. Это на грани сна, однако же это и не сон. И всё же ты смотришь на это иногда, как на волшебную сказку, в которой Я представляюсь тебе в виде чародея-волшебника. И ты ждёшь, что вот-вот Я хлопну в ладоши, и выбегут маленькие карлы, духи гор, и станут служить Мне… Или великаны предстанут по моему зову. Нет, можно обойтись и без карлов, и без великанов. Всё это гораздо проще, но гораздо глубже и значительнее, чем ты себе представляешь.

Учитель встал.

— Пойдём со Мной.

Мы вышли на площадку лестницы, спустились вниз. Внизу, за лестницей, Учитель нажал какую-то кнопку в стене, и в ней медленно раскрылось отверстие в виде двери, ведущее в какую-то темноту. Учитель перешагнул порог и, вероятно, повернул выключатель в стене, так как вдруг всё осветилось приятным зеленоватым светом.

— Войди! — повелел Учитель, и я последовала за Ним, а дверь бесшумно задвинулась за нами. Мы были в очень большой круглой комнате. Посередине стоял большой круглый стол и двенадцать деревянных кресел из тёмного резного дерева. Кругом в стенах были вделаны шкафы, полные книг и рукописей. Свет струился с потолка, но источника света не было видно. Потолок мне казался сделанным из матового стекла. Учитель подошёл к одному из шкафов и достал оттуда большую скатанную трубку и развернул её на столе. На ней было начертано множество кругов, или, вернее, эллипсов, одни входили в другие и замыкались снова в большие. С непривычки всё это рябило в глазах, и было трудно разобрать сразу, что и к чему относится.