— О! Мы оба не опоздали, — пошутил Учитель. — Подожди меня, дитя, Я сейчас выйду, и мы пройдёмся по Саду.

Я стояла и раздумывала над значением слова «дитя», обращаемого ко мне Учителями, когда Он подошёл ко мне.

— Я называю тебя «дитя», — как бы отвечая на мой вопрос, начал говорить Учитель, — потому, что ты ещё духовное дитя. Твой возраст здесь не имеет значения. Я как Учитель имею много таких «детей», порученных Мне. Но Я для тебя не педагог, не наставник, не отец, а Я гораздо большее. Я бы хотел, чтобы ты поняла всё глубокое значение той ответственности, которую Я беру на Себя ради тебя, как и ради каждого из Моих детей. И кроме того, в слово «дитя» Я вкладываю ту нежность и ласку, которые наполняют моё сердце к каждому из вас, но по-разному.

Мы подошли к прудику. На нём плавали два лебедя. Увидев Учителя, они стали изгибать шеи, хлопать по воде крыльями и шумно кричать, подплывая к берегу.

— Это они приветствуют Меня, — сказал, улыбаясь, Учитель, — и требуют своей доли любви и ласки.

Учитель подошёл к ним, почесал их шейки, погладил головки и клювы. Птицы вытягивали шеи, жмурили глаза и тёрлись клювами о руки Учителя, словно целуя их.

— Ну, будет! Плывите и радуйтесь жизни! — сказал Учитель и отошёл от них. Мы сели на скамью возле пруда, а лебеди царственно поплыли.

— Я люблю птиц, — сказал Учитель, глядя задумчиво на плавающих лебедей.

— Отчего же их нет в твоём Саду? — спросила я. — Кроме этих двух лебедей я не видела здесь птиц и не слышала их щебетания.

— Это по причине особого устройства Моего Сада, — ответил Учитель. Он помолчал немного и сказал: — Заметила ли ты, что в Моём Саду нет ничего случайного, лишнего, того, что не было бы действительно важно и нужно для Моего Сада? Всё, что в нём есть — цветы, травы, фруктовые деревья, «огород», как ты называешь, — всё это имеет совсем иное значение, чем в ваших садах. Не думаешь ли ты, что Я питаюсь плодами или овощами этого Сада? Я, конечно, могу их съесть, но Наша пища совсем и не похожа на вашу. И весь уклад Нашей жизни необычен для вашего понимания. То, что ты видишь здесь, это только видимость, та форма, через которую Я видим для тебя и многих других. Но за этим, как за экраном, таится иная жизнь, вне формы, та жизнь, которая тебе неведома и вряд ли скоро будет тебе известна.

Учитель помолчал и снова заговорил:

— Ах, у тебя в жизни еще много «компотов». [1] Если бы ты могла освободиться от всего этого! Если бы ты могла жить легко и просто, светлая, одинокая, имея одну цель: зажечься пламенной Любовью к Единому, развить в себе монаду, одухотвориться, преобразиться.

Учитель встал и вдохновенно обвёл рукой горизонт.

— Взгляни! Разве не прекрасны такие дали и просторы? Зачем ты себя тянешь в заточение? Разве ты не хочешь быть участницей широких полётов духа и раскрыть возможности, в тебе скрытые? Для этого тебе надо от многого отказаться и отойти от многого. Тебе надо…

Тут Учитель остановился, взглянул на меня, промолчал и добавил с большой нежностью и состраданием в голосе:

— Но никто не может, взяв тебя за руку, отвести ниоткуда, пока ты сама не отойдёшь… Пойдём обратно к дому…

Мы пошли в молчании. Я переживала вдохновенные слова Учителя и молчала от полноты сердца. Учитель не нарушал молчания. Не доходя до дому, Учитель остановился, поднял руку над моей головой и, благословляя, сказал:

— Иди с миром! Приходи на молитву.

Вечер. 6 часов.

Все братья собрались в Саду на молитву. Ко мне подошла Анита. Многие из подходивших ко мне женщин и девушек были красивее её, но у Аниты были такие прекрасные глаза, и, когда они устремлялись на меня, в них был как бы призыв и мольба ко мне, но я не могла понять значения этого. К нам присоединился Нуми. Мы все вместе встали на молитву. Вскоре показался Учитель. Он шёл величаво и ритмично, среди кланяющихся ему братьев. Как Он был прекрасен! И какой нежной преданностью к Нему билось моё сердце!

— Да будет мир над всеми вами, братья! — сказал Учитель и Его руки в широких, белых рукавах поднялись в воздух, как два белых крыла. И Он произнёс молитву.

5 августа.

Я поднялась в залу Учителя. Учитель сидел за столом и писал.

— Подойди и сядь.

Учитель закончил работу, отложил перо и стал собирать разбросанные по столу рукописи и бумаги.

— Каждая работа требует от человека чёткости, устремлённости и бдительности. Необходимо развивать в себе эти качества. Запоминай: если человек хочет добиться чего-либо, то он прикладывает к этому всю свою энергию и все его мысли и чувства деятельно направляются на это достижение. Если же он всё-таки не получает желаемого, то здесь могут быть две причины: первая, недостаточность устремлённости и вторая, что обстоятельства были как бы против него, значит, он ещё не готов для получения желаемого. Твоё достижение сейчас зависит всецело от твоей устремлённости, так как все обстоятельства сейчас вокруг тебя согласованы Нами так, чтобы они не являлись препятствием. Ты находишься в исключительно благоприятных условиях в данное время. И тебе следует не забывать об этом и быть особо внимательной к своим внутренним силам. — Учитель встал и отрывисто сказал: — Следуй!

Мы вышли из залы и спустились вниз. Учитель открыл и осветил круглую комнату. Он положил в шкаф принесённые с собой книги, потом сел за стол и сказал:

— Утренняя беседа сегодня не будет долгая. Я тебе только скажу ещё раз о том, как необходимо очищение сердца. Молитвы помогают, конечно, но ты сама должна следить за собой ежесекундно и проверять себя, искать, желать просветления. Это твоя цель. И всякая иная мысль должна быть отброшена, как недостойная и унижающая твоё высшее Я. Это всё. Иди с миром! И приходи опять днём в пять часов.