Наконец, на третьей ступени душа приобретает господство над своей природной индивидуальностью, над своей телесностью, низводит эту последнюю до подчиненного ей средства и выбрасывает из себя не принадлежащее к ее телесности содержание своей субстанциальной целокупности в качестве мира объективного. Достигнув этой цели, душа выступает в абстрактной свободе своего «я» и становится сознанием.

По поводу всех вышеприведенных ступеней мы должны, однако, отметить то же самое, что нам пришлось сказать также и о более ранних ступенях развития души, а именно, что и здесь 5 Гегель «т. III

{130}

те деятельности духа, которые лишь позднее могут быть рассмотрены в их свободном оформлении, должны быть упомянуты уже заранее, потому что они уже проникают своим действием чувствующую душу.

b.

ЧУВСТВУЮЩАЯ ДУША

{§ 403}

Чувствующий индивидуум есть простая идеальность, субъективность акта ощущения. Задача состоит в том, чтобы он свою субстанциальность, представляющую собой только в себе сущее наполнение, положил как субъективность, овладел собой и стал для себя властью над самим собой. Душа в качестве чувствующей души не есть уже индивидуальность просто природная, но индивидуальность внутренняя, это ее, вначале лишь формальное в ее только еще субстанциальной целостности, для-себя-бытие должно быть сделано самостоятельным и свободным.

* Для понимания души и еще более духа самым важным является определение идеальности, которое состоит в том, что идеальность есть отрицание реального, но притом такое, что последнее в то же время сохраняется, виртуально содержится в ней, хотя оно уже не существует. Это есть то определение, которое мы имеем перед собой в отношении представлений и памяти. Каждый индивидуум есть бесконечное богатство определений со стороны ощущений, представлений, знаний, мыслей и т. д.; и тем не менее я представляю собой нечто совершенно простое, лишенное всех определений вместилище, в котором все это сохранено, не обладая существованием. Только в том случае, если я припоминаю какое-либо представление, я выношу его из этой сферы внутреннего мира до существования в сознании. Во время болезней случается, что в сознании всплывают некоторые такие представления и знания, которые много лет считались забытыми, потому что в течение всего этого долгого времени они не доходили до сознания. Мы не владели ими, да и, вследствие такой, во время болезни происходящей репродукции их, не будем обладать ими и впоследствии, и тем не менее они были в нас и сохраняются в нас и впредь. Так человек никогда не может знать, сколько знаний он в действительности имеет внутри себя, хотя бы тотчас же и забывал о них; они не принадлежат к его действительности, к его субъективности как таковой, но только к его бытию, как оно есть в себе. Это простое внутреннее существо человека есть и останется индивидуальностью во всей той определенности и опосредствованности

{131}

сознания, которая позднее будет положена в ней. Здесь эту про- стоту души, прежде всего как чувствующую простоту, в которой содержится телесность, следует удержать и противопоставить представлению этой телесности как некоторой из внеположных частей состоящей и вне души находящейся материальности. Как мало многообразие множества представлений обосновывает нахождение вне друг друга и реальное множество элементов в «л», столь же мало и реальная внеположность телесности является истиной для чувствующей души. Как ощущающая она определена непосредственно, следовательно, естественно и телесно; но внеположность и чувственное многообразие этой телесности в такой же малой мере имеют для души значение чего-либо реального, как и для понятия, а потому и не имеют для нее значения какого-либо предела; душа есть существующее понятие, существование спекулятивного. Поэтому в сфере телесного она является простым вездесущим единством. Подобно тому, как для представления тело есть одно представление, так что бесконечное многообразие его материализации и организации проникнуто простотой определенного понятия, так точно и телесность, а вместе с тем вся попадающая в ее сферу внеположность, в чувствующей душе сведена к идеальности, к истине природного многообразия. Душа в себе есть целокупность природы; в качестве индивидуальной души она есть монада; она сама есть положенная целокупность ее особого мира, так что этот последний включен в нее, есть ее наполнение, к которому она относится так же, как к самой себе.

{§ 404}

В качестве индивидуальной душа является исключающей вообще и полагающей различие внутри себя. То, что от нее становится отличным, не есть еще внешний объект, как нечто находящееся в сознании, но это есть лишь определения ее ощущающей целокупности. В этом смысле она есть субъект вообще, ее объект есть ее субстанция, которая в то же время есть ее предикат. Эта субстанция не есть содержание ее природной жизни, но содержание наполненной ощущением индивидуальной души; но так как в этих ощущениях она в то же время есть особенная субстанция, то это содержание есть ее особый мир, поскольку он в скрытом виде содержится в идеальности субъекта.

* Эта ступень духа сама по себе есть ступень его темноты, поскольку ее определения не развиваются еще до сознательного и осмысленного содержания; в этом смысле эта ступень вообще формальна. Своеобразный интерес она приобретает, поскольку существует как форма и тем самым проявляется как состояние (

{§ 380}

), в котором развитие души, определенное уже далее к сознанию и к приобретению рассудка, может снова упасть 5·

{132}

на низшую ступень. Более истинная форма духа, существуя в более подчиненной и более абстрактной форме, содержит в себе несоразмерность, которая есть болезнь. В этой сфере абстрактные облики души должны рассматриваться то сами по себе, то как болезненные состояния духа, потому что эти последние могут быть поняты исключительно исходя из первых.

а) ЧУВСТВУЮЩАЯ ДУША В ЕЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОСТИ

{§ 405}

аа) Чувствующая индивидуальность есть, правда, индивидуум, имеющий природу монады, но как непосредственный он ¦еще не есть он сам, он есть еще субъект, неспособный к рефлексии над собой, и потому пассивен. Поэтому его самостная индивидуальность есть отличный от него субъект, который может существовать также как другой индивидуум, самостностью которого он пронизан и определен свободным от всякого противодействия способом как некоторая субстанция, представляющая собой только несамостоятельный предикат; этот субъект может, таким образом, быть назван его гением.

* Таково в непосредственном существовании отношение ребенка в утробе матери, — отношение, не являющееся ни чисто телесным, ни чисто духовным, но психическим, — отношение души.

Это два индивидуума, но в еще нерасторгнутом душевном единстве; один еще не является самостью, не есть еще нечто непроницаемое, но нечто неспособное к противодействию, другой есть субъект этого единства, единичная самость обоих. — Мать есть гений ребенка; ибо под гением понимают обыкновенно самостную целокупность духа, поскольку она существует для себя и составляет субъективную субстанциальность другого, который только внешним образом полагается как индивидуум; этот последний обладает только формальным для-себя-бытием. Субстанциальное в гении есть вся внутренняя целокупность наличного бытия, жизни, характера, не только в качестве возможности, способности или в-себе-бытия, но в качестве действенности и проявления в деятельности, в качестве конкретной субъективности.