— Они изданы?

— Да. Их издадут через пять лет.

— Невероятно. — Он помотал головой.

— Но это так. Ты не веришь?

Он подошел к ней. Лунный свет заливал его представительную фигуру и зажигал огоньки в глазах.

— Ты их прочла?

Она кивнула. Он отвернулся.

— Значит, ты все знаешь?

Сара встала, подошла к нему и положила руку ему на плечо.

— Думаю, что теперь я тебя поняла. — Почувствовав, как он напрягся, она продолжала: — Дэмьен, тебе не кажется, что нам нужно кое-что обсудить до того, как мы поженимся?

— Ты имеешь в виду Винси?

— Да.

— Это невозможно, — отрезал он.

— Но ведь со временем весь мир узнает о… — Он вздрогнул, и она попыталась зайти с другой стороны. — Расскажи, как ты писал их.

— Прости? — он поднял брови.

— Они написаны как дневник, да? Мне это показалось интересным ходом. Это придает тексту непосредственность. Ты вел дневник в то время, которое описываешь?

Поколебавшись, он кивнул.

— Я много лет делал записи, скорее наброски. После войны я стал отделывать текст — обогатил записи большим количеством деталей, потому что помнил все очень четко. Но там есть куски, которые я просто не могу себя заставить завершить.

Он стоял, ссутулившись, и сердце у нее защемило. Его терзания не оставили его, они всегда готовы проступить на поверхность, даже в короткие минуты радости. И все-таки изгнать демонов может только полная откровенность. Но какая уж тут откровенность, если он не может рассказать ей о своих самых глубоких горестях? И она спросила спокойным голосом:

— Те части, которые ты не можешь закончить, — это о Люси и о смерти Винси? Я не хочу сделать тебе больно, я говорю это потому, что кое-что поняла, побывав в настоящем. Ни Винси, ни Люси вовсе не хотели, чтобы ты так терзался.

Он схватил ее за плечо и яростно воскликнул:

— Откуда тебе известно, чего они хотели?

— Я просто поняла это… когда прочла…

Он резко прервал ее:

— Ты понимаешь, что я никогда не любил ее?

— Но ведь ты в этом не виноват.

Но он словно не слышал ее слов, потому что продолжал голосом, полным боли:

— Ты понимаешь, что Винси любил ее, и она любила его, а мне даже в голову не пришло…

Его голос прервался, руки опустились. Он удалялся от нее, загоняя свою боль внутрь.

— Не надо, не вини себя, — начала Сара умоляюще, — они оба совершенно не хотели этого. Ведь в воспоминаниях ты сам пишешь, что нашел женщину, которая исцелила тебя от всех горестей. Прошу тебя, пусть я буду этой женщиной. Ты должен научиться говорить о своем горе. Ты должен понять, как отпустить Винси.

— Я не могу, — ответил он сдавленным голосом. — О Боже! Это должен был быть я — в тот день, давным-давно.

И он ушел, а Сара осталась среди холодных теней.

В эту ночь она уснула с трудом. За окном выл ветер, и ей не хватало тепла Дэмьена. Помог ему этот спор? Или стало только хуже? В каком-то смысле он вылез из своей скорлупы, а потом опять спрятался в свое горе и отчаянье.

Сможет ли ее любовь исцелить его?

Когда она, наконец, погрузилась в беспокойный сон, впервые за долгое время она услышала пророческие слова: ЭЛИССА… ТРИ ДАРА… ЭЛИССА — ВОТ ОТВЕТ…

Дэмьен тоже плохо спал в эту ночь. Часть его души рвалась к Саре, чтобы обнять ее и приласкать, особенно после той мучительной сцены в салоне. Но он знал, что слишком погружен в свои страдания, чтобы принести ей какое-нибудь утешение. Кроме того, он хотел дождаться брачной ночи, чтобы эта ночь была необыкновенной.

Слава Богу, что Сара вернулась! Дни, проведенные без нее, были просто адом. И у них будет ребенок. Воистину это чудо.

И все-таки открытия, сделанные ею в XX веке, разбередили его рану. Она отыскала его воспоминания и прочла их! Немыслимо! И весь мир прочтет о его позоре и отчаянье, о тех сторонах его жизни, куда он не допускает никого, как в святилище.

Он вспомнил о словах, процитированных Сарой. Неужели он действительно когда-нибудь их напишет? И избавится от сознания своей вины? Способен ли он на это? И хочет ли этого? И будет ли Сара той, что поможет ему? Какая сумятица чувств!

Пока он уверен в одном: он хочет любить ее и их дитя. Ответы на остальные вопросы, вероятно, принесет будущее.

На другой день Сара почти не виделась с Дэмьеном. Поскольку священника ожидали назавтра Сара и Олимпия весь день шили платье. Они работали в комнатке рядом со спальней Сары. Молодая женщина обнаружила, что швейная машинка Олимпии мало походит на те машинки, к которым она привыкла, но все-таки с ней работа шла побыстрее — шить платье вручную казалось делом бесконечным.