— Как два пальца, Сейлор. Там два продавца. Пока я волоку одного в заднюю комнату и заставляю открыть сейф, ты держишь второго на мушке. Ты ведь не собираешься обзаводиться семейством в Большом Тунце?

— Лула сказала тебе, что беременна?

Бобби осклабился, продемонстрировав три коричневых зуба.

— Пара штук, а то и побольше помогут тебе стать на ноги. Сможешь отправиться на западное побережье, в Мексику, да куда угодно, с двумя-то кусками в кармане. Я все обмозговал, Сейлор. Проще некуда.

— Даже не знаю, Бобби. Нужно подумать.

— Я уважаю тебя за это, Сейлор. Стоящему парню негоже переть напролом. Тебе хватит?

Сейлор прикончил пиво:

— Теперь хватит.

— Выйдем, я тебе кой-чего покажу.

Бобби огляделся по сторонам и открыл багажник машины. Он откинул коричневое армейское одеяло и сказал:

— Двуствольный обрез, приклад тоже обрезан, обмотан изолентой. А это «смит-вессон» тридцать второго калибра с шестидюймовым стволом. Подходяще.

Бобби прикрыл оружие одеялом и закрыл багажник. Они с Сейлором сели в машину. Небо стало темно-розовым. Бобби включил радио и вертел ручку до тех пор, пока не нашел станцию из Сан-Антонио, передающую классическую музыку. Исполняли «Night in the Tropics» Готтшалка. [32]

— Я иногда слушаю всякую серьезную дребедень, — сказал Бобби. — Хорошо вытряхивает москитов из мозгов.

Сейлор склонился над кроватью и поцеловал Лулу в волосы над левым ухом.

— Привет, милый, — сказала она. — Ты что, напился, а?

— Хлебнул пивка. Тебе лучше?

Лула перевернулась на спину, потянулась и зевнула.

— Не знаю пока. Где ты был?

— Уже почти не пахнет. Уксус в самом деле помог.

— Бадди и Спарки заходили.

— Как они?

— В порядке вроде. Спарки говорит, Ред обещал им, что к выходным они уедут.

— Рады небось.

— Так где ты был, говоришь?

— Прокатился с Бобби.

Сейлор пошел в ванную и умылся. Лула вошла и села на унитаз пописать.

— Надеюсь, ты не возражаешь, Сейл. Я уже не могла терпеть. И что на уме у мистера Перу-фамилия-как-страна?

— Да ничего.

— Наверное, у него никогда в жизни ничего хорошего на уме не бывало.

Сейлор засмеялся:

— Кто его знает.

— Сейл?

— А?

— Давай уедем отсюда.

— Конечно, уедем, Лула. Скоро.

— Давай — завтра.

— Любовь моя, у нас осталось сорок баксов. Дальше Эль-Пасо мы не уедем.

— Лучше Эль-Пасо, чем Большой Тунец.

Сейлор вышел из ванной, разделся и лег в постель. Лула спустила воду, ополоснула лицо и руки, потом вышла и взяла с комода пачку сигарет.

— Если ты беременна, лучше тебе не курить. Это неразумно.

Лула сунула в рот «Мо», прикурила. Она глубоко затянулась, выпустила дым и уставилась на Сейлора.

— А кто сказал, что я разумная? — фыркнула она. — Ты что там задумал с Бобби Перу, Сейлор?

— Да что я могу задумать, Лула?

— Он рецидивист, уголовник, а ты — нет.

Сейлор засмеялся:

— Я убил Боба Рея Лемона, разве не так?

— Это вышло случайно. Я готова спорить на что хочешь, что Бобби Перу ухлопал кучу народу и что ему — как с гуся вода.

— То был Вьетнам.

— Похоже, ему это нравится.

— Лула, я хочу спать.

— Бадди рассказал мне про Као-Бен.

— Что?

— Про ту бойню. Солдаты убивали стариков, женщин, детишек и сбрасывали их во рвы. Бобби Перу наверняка убил больше всех.

— Лула, все может быть, не знаю. Но теперь — какая разница. Многие парни слетают с катушек на войне, и они в этом не виноваты.

Лула затянулась сигаретой, выпустила клуб дыма.

— А мне нравится курить, Сейлор. Мне жаль, что тебя это раздражает.

Сейлор повернулся на бок, отвернулся от Лулы и накрыл голову подушкой.

— Эта мексиканка, Пердита Дуранго, что шляется с Бобби Перу. Знаешь, что она утопила своего ребенка? Мне сказала Кэти из аптеки, когда я к ней за уксусом заходила.

— Что тебе еще нарассказали?

— Этот человек — черный ангел. Ты будешь жалеть, что с ним связался. Если жив останешься.

— Спасибо, дорогая, я знаю, ты хочешь мне добра, и я это ценю всей душой. Я тебя люблю, но сейчас буду спать.

Лула закурила вторую сигарету от первой и погасила окурок о крышку комода.