Через полчаса, когда трофейная комната уже прогрелась и в котелке, подвешенном у огня, нагревалось приправленное пряностями вино, у входной двери раздался негромкий хлопок аппарации и первый гость, сняв в коридоре длинное пальто, отороченное мехом, сразу же прошёл в комнату с очагом. Это был старик с массивными, будто высеченными из гранита чертами лица. Движения его были не по возрасту резкими и порывистыми, часто хмурились густые брови, отчего глубоко посаженные глаза приобретали мрачное выражение. Очертания широкого носа свидетельствовали, что он не раз был сломан. Увидев, что никого ещё нет, старик раздражённо отбросил в угол комнаты тяжёлую трость слоновой кости, богато украшенную чернёным серебром, и расположился в кресле, выбрав то, что поближе к огню. Домовой эльф, незаметно стоящий в самом тёмном углу комнаты, через секунду вернул трость владельцу, приложив её к подлокотнику кресла. В тот же момент у дверей раздался ещё один хлопок. Прибывший вторым гость – на вид ровесник первого – повторил тот же маршрут и, ни слова не говоря, также уселся в кресло – но как можно дальше от очага. Впрочем, скоро терпение пришедшего вторым истощилось и он энергично развернулся в кресле всем телом, явно намереваясь сказать что-то резкое, как вдруг от дверей послышались два хлопка аппарации, почти слившиеся в один. Сидящие почти одновременно поднялись на ноги и, не сговариваясь, направили палочки в сторону входа. Из коридора послышался стук сапог об пол, будто кто-то обивал с них снег, а затем тяжелые шаги, оглушительно звучащие в тишине – и в трофейную вошёл, нимало не смутившись направленных в лицо палочек, тот, кто и созвал это собрание. За его спиной в глубине коридора виднелась фигура ещё одного человека. Переступив порог, первый внимательно осмотрел комнату и произнёс гулким голосом:

— Эйвери, Розье, опустите палочки. Я позвал вас не для того, чтобы тратить время на подобные глупости.

— Ты пришёл не один, как условились, Лестрейндж. — не опуская палочки, произнёс Розье. — Кто ещё с тобой?

— Представитель нового поколения глупцов, — с ядовитой усмешкой проговорил Лестрейндж, отступая в сторону. — Впрочем, он не безнадёжен.

Человек, стоящий в коридоре, сделал пару шагов вперёд и, когда отсвет пламени очага упал на его лицо, присутствующие узнали Люциуса Малфоя. Глухо рассмеявшись, Эйвери опустил палочку и, ни на кого не глядя, вернулся на место и сел. Более нервный Розье, поколебавшись, последовал его примеру, впрочем, сначала подождав, пока Лестрейндж займёт стоящее посередине кресло, а Малфой встанет около него.

— И зачем же тебе понадобилось собрать последних оставшихся Рыцарей Вальпургия? (5) — таким же глухим голосом спросил Эйвери. — Неужели лорд Малфой явился тому причиной?

— Ты знаешь, что нет, старый друг. Но лорд Малфой предоставил мне некоторую информацию, которую я, сопоставив и дополнив донесениями своих агентов, решил сообщить вам. Если коротко — наш бывший гроссмейстер расстался с жизнью не до конца…

— Для меня это не новость! — перебил его Розье. — И, если хочешь знать, я уже подготовился! Я…

— Подготовился? И как же? Перевёл вклады в другие банки? Подыскал себе тёплое местечко в Аргентине? — оборвал его Эйвери с нескрываемым сарказмом. — Тебе ли не знать, что это не поможет?

— Так, — твёрдым тоном произнёс Лестрейндж. — Прошу выслушать меня до конца, а уже потом спорить. Возражения?

— Итак, первое: наш бывший гроссмейстер не просто остался в живых — факты, которые я сообщу вам позже, говорят о том, что он планирует своё возвращение. Понимаю, как это звучит, потому сразу оговорюсь — у меня есть свои люди в Отделе Тайн, информация пришла от них. Чтобы совсем избавить вас от сомнений — человек, работающий на меня, находится под заклятием «Империус» и имеет постоянный доступ к Арке.

Второе: лорд Малфой сообщил мне, что Дамблдор в последнее время сосредоточился на задаче поиска чего-то невероятно для него ценного. Более точной информации нет.

Третье: по данным лорда Малфоя и моих людей в Министерстве, наши недалёкие отпрыски, коротающие свои дни в известном вам месте, по каким-то причинам в последние шесть лет почти не испытывают на себе эффекты воздействия дементоров…

— Ты хотел сказать – твои недалёкие отпрыски… — едко проговорил Розье.

— Помолчи, Чарлз! — окоротил его Эйвери. — Сейчас не до того. А высказаться по существу все успеем, ситуация не из простых.

Лорд Лестрейндж смотрел в глаза Розье, пока тот не отвёл взгляда, после чего продолжил:

— Причём это касается не только моих детей, но также Беллатрис, Руквуда, Долохова и других. Их допрашивали, но не смогли ничего добиться. Несколькими экспертами аврората была высказана идея, что каким-то образом уменьшился «голод» дементоров, но экспертов подняли на смех. После этого колдомедики выборочно обследовали заключенных и сделали вывод, что их организмы получают какую-то энергетическую подпитку со стороны, что позволяет защищать разум, но ни источника подпитки, ни её природы понять не смогли. Один из медиков высказал мысль, что их подпитывает наш гроссмейстер, после чего был принудительно отправлен в отпуск. Ситуация остаётся неясной.

Наконец, четвёртое: программа Министерства «Изоляция» теперь полностью функциональна и у меня пока нет доступа к ключевым фигурам, обеспечивающим её распространение. К счастью, она действует только на территории Англии – политики других стран оказались умнее – но вы понимаете, чем это грозит нам в случае конфликта с любой из других держав, если информация о программе просочится за пределы круга ответственных лиц в Министерстве. Так что предлагаю начать именно с обсуждения мер по противодействию программе.

— Дамблдор знает об «Изоляции»? — спросил Розье.

— Знает, но по непонятным причинам ничего не делает – то ли его устраивает такое развитие событий, то ли выжидает. — вмешался в разговор Малфой.

— В первую очередь меня интересует другое. — медленно проговорил Эйвери. — Я так понял, Рихард, ты предлагаешь нам действовать вместе? Вновь вмешаться в политику, в дела нашего бывшего гроссмейстера, его последователей и врагов?

— Всё верно, Доминик.

— У меня нет принципиальных возражений, — продолжил Эйвери, — и я даже знаю, как решить проблему с доступом к сотрудникам, работающим над «Изоляцией», но ты знаешь меня, и моё условие – каждый из нас должен принести Непреложный Обет: во-первых, что сохранит в тайне личности всех присутствующих; во-вторых, что сохранит в тайне наши задачи и планы, как и порядок их осуществления; в-третьих, что нарушит первые два правила лишь в случае необходимости такого нарушения для успешного достижения наших совместных, озвученных для всех и согласованных целей.