– Привет, – буркнул Хайдхин. Подобная неприветливость считалась бы естественной для его возраста в Америке двадцатого века. Здесь она могла спровоцировать вполне реальную стычку. – Что тебе надо? – Он подождал секунду и резко добавил: – Не подходи к женщине. Ей нужно побыть одной.

– Не опасно ли это для нее? – спросил Эверард. Еще один естественный вопрос.

– Она не уйдет далеко и вернется до наступления темноты. Кроме того… – Хайдхин снова онемел. Казалось, он боролся с собой. Эверард ждал, что юношеское желание казаться важным и таинственным возобладает над осторожностью. И он услышал почти пугающую своей прямотой фразу: – Кто посягнет на нее, испытает страдания худшие, чем смерть. Она избрана богиней.

Неужто ветер и в самом деле в это мгновение дохнул холодом? Или показалось?

– Выходит, ты ее хорошо знаешь?

– Я… сопровождаю ее.

– Куда?

– Зачем тебе знать? – вспыхнул Хайдхин. – Оставь меня в покое!

– Успокойся, друг, успокойся, – произнес Эверард. Ему помогали рост и зрелость. – Мне просто интересно, я из других краев. Рад был бы услышать побольше об… Эдх, так ее назвал корабельщик? А ты Хайдхин, я знаю.

В юноше пробудилось любопытство, и он слегка расслабился.

– Кто ты? Мы тебя еще с корабля заметили.

– Я путник. Маринг, из рода маркоманов. Небось никогда и не слышал про такой народ? Вечером, если захочешь, приходи слушать мой рассказ.

– Куда направляешься?

– Куда судьба забросит.

Мгновение Хайдхин стоял неподвижно. Шумел прибой. Кричали чайки.

– А может быть, тебя сюда подослали? – выдохнул он.

Пульс Эверарда участился. Усилием воли он заставил себя говорить обычным тоном.

– Кто мог меня подослать и зачем?

– Посмотри сам, – выпалил Хайдхин. – Эдх идет туда, куда отправляет ее Найэрда снами и знамениями. Теперь ей кажется, что она должна покинуть корабль и двинуться вглубь страны. Я пытался убедить ее, что это жалкая страна с далеко разбросанными друг от друга поселениями и здесь можно угодить в руки разбойников. Но она… – Он проглотил комок в горле. – Вроде бы ее должна защищать богиня. – Вера вступила в противоречие со здравым смыслом и нашла компромисс. – Но если бы второй воин пошел вместе с…

– О, великолепно! – раздался голос Флорис.

– Не знаю, насколько хорошо я смогу сыграть роль посланца судьбы, – предупредил ее Эверард.

– По крайней мере, ты сможешь втянуть его в разговор.

– Постараюсь, – ответил он и снова заговорил с Хайдхином: – Для меня это неожиданно, как ты понимаешь. Но можно обсудить. У меня сейчас никаких дел; похоже, и у тебя тоже. Пройдемся по берегу, и ты расскажешь мне о себе и Эдх.

Юноша уставился себе под ноги. Он кусал губы, краснел, бледнел, снова краснел.

– Не так-то это легко, как ты думаешь, – выдавил он.

– Но должен же я хоть что-то знать, прежде чем давать обещания? – Эверард хлопнул сникшего парня по плечу. – Не торопись, успокойся, но все-таки расскажи.

– Эдх… Она должна… Она решит…

– Что в ней такого, что заставляет тебя, мужчину, ожидать ее приказов? – («Прояви уважение».) – Она что, жрица, эта девчонка? Великое дело было бы, коли так.

Хайдхин поднял на него взгляд. Он дрожал.

– Это так, и даже больше. Богиня явилась ей, и теперь она принадлежит Найэрде и должна нести по миру весть о ее проклятии.

– Что? А на кого богиня гневается?

– На римский народ!

– О, чем они могли провиниться? – («В этих-то забытых богом местах».)

– Они… они… Нет, говорить об этом рано. Дождись встречи с ней. Она просветит тебя, насколько посчитает нужным.

– Знаешь, ты многого от меня хочешь, – резонно возразил Эверард, как поступил бы любой настоящий бродяга. – Ты ничего не рассказал о прошлых делах, ни слова о том, куда держите путь и почему, а хочешь, чтобы я опекал, рискуя жизнью, девицу, которая возбудит желание в любом грабителе и алчность в любом работор…

Хайдхин вскрикнул и выхватил меч.

– Как ты смеешь!

Лезвие устремилось вниз, но отработанные рефлексы спасли Эверарда. Он проворно выставил древко копья и блокировал удар. Сталь вонзилась глубоко, однако выдержанный ясень не сломался. Хайдхин снова взмахнул мечом. Эверард резко повернул свое оружие, словно дубинку.

«Как бы не убить его, он жив в будущем и, как бы там ни было, еще ребенок».

Глухо прозвучал удар по голове. Он наверняка оглушил бы Хайдхина, если бы не переломилось древко. А так тот только пошатнулся.