— Но это ведь временно? А потом я снова останусь без работы...

Он улыбнулся:

— Вы испугались?

Кейт вспыхнула.

— Ну что вы! Конечно, нет! — И быстро добавила: — Простите. Это ужасно неблагодарно с моей стороны.

Кейт посмотрела на мать. Миссис Кросби спокойно сказала:

— Нам терять нечего, не правда ли? Я нахожу вашу идею замечательной и очень благодарна вам за нее, Джеймс... — Она улыбнулась. — Вы не против, что я вас так называю? Ведь вы наш друг?

Кейт встала и подошла к нему ближе. Он тоже поднялся, а Кейт пробормотала:

— Вы так добры, я не заслуживаю такого внимания. Мне очень неловко.

Джеймс взял руку Кейт и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

— Надеюсь, что всегда буду другом вам и вашей маме. Мне нужно написать той пожилой даме. Конечно, она уже могла найти кого-нибудь другого на это место...

Кейт неохотно отняла руку. Джеймс посмотрел на миссис Кросби и спросил:

— Вы одобряете мой план?

— Да, вполне. А чтобы нас не постигло разочарование, мы постараемся не думать о вашем плане до тех пор, пока вы не сообщите нам результат. — Она улыбнулась. — Мы никогда не сможем отблагодарить вас как следует.

— Джеймс совершенно прав, — сказала миссис Кросби вскоре после того, как Тэйт-Бувери уехал. — Если не платить за жилье, мы много сэкономим. Даже если тебе придется поработать совсем недолго, мы сумеем собрать достаточно, чтобы начать дело, безусловно, с помощью ссуды.

— Это риск.

— Но риск оправданный, — бодро заявила миссис Кросби.

Несколько следующих дней о Джеймсе ничего не было слышно, и вдруг неожиданно он возник на пороге кухни.

Кейт тут же прекратила месить тесто. Она очень обрадовалась и спросила, останется ли он ужинать.

— Если вы останетесь, то надо будет пожарить еще котлет из мяса ягненка.

— О, нет-нет. Я заскочил только на минутку по пути из Бристоля. Меня послала к вам тетя сообщить, что я здесь и что мы будем пить чай.

— Я только что достала из духовки яблочный пирог. Леди Кауде распорядилась подать чай прямо сейчас?

— Если это вас не затруднит, так как через полчаса я должен уехать. Я списался с пожилой дамой, о которой вам говорил. Она вам напишет. А как поступить — решать вам, Кейт.

Девушка широко улыбнулась:

— Напишет?! Замечательная новость. Благодарю вас, мистер Тэйт-Бувери.

Джеймс направился к двери.

— Уверен, все разрешится наилучшим образом.

Он ушел прежде, чем Кейт успела поблагодарить его.

Письмо пришло на следующий день. Кейт приглашали для переговоров в любой удобный для нее день на следующей неделе. Она сразу же ответила, предложив среду, после обеда.

Но вот вопрос: как добраться туда? Поездка будет нелегкой. На всякий случай Кейт предупредила леди Кауде, что может вернуться поздно вечером.

В среду, торопясь домой, чтобы собраться и отправиться в Бэйс, Кейт испытывала неловкость оттого, что за спиной у леди Кауде решает вопрос о переходе на другую работу. Но затем успокоила себя тем, что леди наверняка не мучают угрызения совести по поводу того, что она ей недоплачивает...

К великому удивлению, в Бэйсе ее встретили и на автомобиле отвезли к будущей хозяйке. Пожилой мужчина, встречавший Кейт, был очень вежлив, но о себе не сказал ни слова.

— Миссис Брейсвейт — дама престарелая, как вы уже, очевидно, знаете. Вначале вы встретитесь с ней для короткого разговора, а затем у вас будет беседа с кухаркой. Вам сегодня же нужно вернуться в Сэйм?

— Да. Я надеюсь успеть на поезд в шесть тридцать до Оксфорда, если это возможно.

— Я отвезу вас в Бэйс. Вы успеете.

Больше он ничего не сказал и ехал молча до тех пор, пока автомобиль через открытые ворота не подъехал к старинному дому времен королевы Анны, окруженному большим садом. С обеих сторон от массивной парадной двери шли ряды больших окон. Кейт и сопровождавший ее господин завернули за угол и вошли в дом через боковую дверь.

Кухня, просторная и, как заметила Кейт, хорошо обставленная, находилась в конце длинного каменного коридора. В ней была большая плита, огромный сервант, ряды кастрюль на полках и массивный стол. По обе стороны плиты стояли два потрепанных стула. На одном из них лежала пестрая кошка. На втором сидела пожилая женщина, а две помоложе пили за столом чай.