– Васенька, пойдем домой, – просила мама.

– Нет! – отвечал он

– Саша, вставай, хватит, – причитала мама Саши.

– Нет! А-а-а-а! – вопили оба мальчика.

– А вот как я сейчас ремень возьму со стены и надаю обоим по первое число! – подключалась консьержка.

Саша в ответ на угрозу устраивался на ступеньках поудобнее, а Вася присаживался на корточках рядом и звонко бил лопаткой по плитке.

– Ну что? Опять забастовка? Чего требуем? Каши недокладывают? – веселились соседи.

Кстати, Саша тоже долго не говорил. Моя и Сашина мамы ненавидели анекдот про непрожаренный бифштекс, в котором мальчик молчал-молчал, потому что «до этого все было в порядке». Этот анекдот им на лестнице рассказали все соседи не по одному разу.

Мама, кстати, вызывала врача, чтобы проверить строение гортани у Васи, а Сашина мама у психолога проверяла сыну голову. Маме сказали, что у Васи проблемы в голове, а Сашиной маме – что в гортани. Сейчас, кстати, эти мальчишки вступают в подростковый возраст – мамы им слово, а они – десять в ответ. Кошмар.

Тут мама шла с продуктами и долго ждала лифт. К ней подошла консьержка и шепотом спросила:

– Ну, как, говорит?

– Что? – не поняла мама.

– Дочка ваша хоть «мама», «папа» начала говорить?

– Нет. Рано еще...

– Вот и Сашина сестричка молчит пока, а ей уже годик, – доложила консьержка и, вздыхая, пошла мыть лестницу.

Бабушка стояла на пороге в ярко-зеленой кепке, обмотанная зеленым шелковым шарфом.

Я смотрела на нее внимательно и «держала улыбку».

– На. – Бабушка протянула мне игрушечную лошадку с длинной гривой.

У меня все еще режутся зубы, и я жую все, что мне дают в руки, поэтому я послушно взяла лошадь и засунула гриву в рот.

– Там еще расчесочка маленькая и ведерко, – сказала бабушка.

Я засунула в рот резиновое ведро и начала его разжевывать.

– Мам, там у Симы во рту волосы, и она сейчас ведро проглотит, – объявил Вася, который по привычке за мной следит. – Я бы ее надолго с бабушкой не оставлял. Она же не я – еще не привыкла.

– Зачем ты ей эту лошадь привезла? – выскочила из кухни в коридор мама. Она стучала по моей спине, помогая отплеваться синтетической гривой.

– Ладно, – согласилась бабушка. – Симочка, какое у тебя красивое платье, а заколочка какая... И вот эти, как их, кружавчики... Господи, с тобой же даже поговорить не о чем...

– С ней не обязательно говорить о моде, можно про кино и книжки, она все равно ничего не понимает и ответить тоже не может, – сказала мама.

– Почему? – удивилась бабушка. – Она, что, совсем девочка? Даже на голову?

– Она еще маленькая! – напомнила мама.

– Бабушка, я тебя научу с ней играть, смотри, вот фигурки, вот прорези, в них нужно засовывать фигурки, – пришел на помощь Вася.

– Нет, это скучно, – отмахнулась бабушка. – Сима, смотри!

Бабушка взяла кастрюлю, надела ее на голову и ударила по ней половником, после чего покачнулась и упала на пол, опрокинув стул.

Я заревела. Вася закатил глаза.

– Сима, бабушка придуривается, не ори, – сказал он.

Бабушка бойко вскочила на ноги, надела кастрюлю мне на голову и шибанула половником.

Я легла на пол и замерла. Я уже не кричала, не тянула к Васе руки в поисках спасения. Просто лежала и не двигалась. Только хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыбка. И глаза пучила так же.

– Прекрати! – заорала мама. – Вася, забери сестру!

Бабушка обиделась, ушла в коридор, нацепила кепку, обмоталась шарфом и приготовилась хлопать дверью.

– Вообще-то у меня остеохондроз, инсульт, позвоночник, и мне семьдесят лет. А тебе вечно не угодишь! – сказала она.

– Какой инсульт? – ахнула мама.

– Двусторонний! – ответила бабушка.

– У меня с вами инфаркт будет, – сказал Вася решительно. – Мама, иди поспи, бабушка, езжай в свою деревню, я тебе позвоню, если что. Сима, пойдем, я за тобой посмотрю.

Мне кажется, бабушка относится к маленьким детям как к животным. Она просто не знает, чего от них ждать.

Например, Вася с бабушкой пошли в цирк, где можно было сфотографироваться, сидя на пони. Вася долго гладил пони, дергал его за хвост, чуть ли не целовал. Пони понуро стоял и никак не реагировал. Когда бабушка подошла к фотографу расплачиваться, пони очнулся от спячки и лягнул бабушку в живот. Бабушка закричала от неожиданности и страха, Вася закричал от восторга, а фотограф закричал на пони. Они так кричали, что все сбежались и стали смотреть. Бабушка стаскивала внука с пони и лягала бедное животное, чтобы дать сдачи, пони пытался еще раз лягнуть бабушку, а фотограф вообще не знал, что делать в такой ситуации.