Ого! Выходит, не только мне — и ему требуется? А что надо мне? Зачем зеленая кнопка?

— Мирца умерла.

Господи… Вспомнил! Ее письмо!.. Я проснулся, сунул голову под кран, включил проклятый компьютер.

— Три часа назад. Мне позвонили… Я ведь, друг Том Тим, решил наплевать на всякую конспирацию и к ней в гости слетать. Десять часов в самолете — пустяки.

— Елена Беранек, — пробуя незнакомые слова на язык, с трудом выговорил я. — Елена Беранек.

— Да.

Поморщился, зачем-то поправил идиотский узел на брюхе. Какой из тебя плейбой, Джимми-Джон? Меняй шкуру, джинсовый!

— А кто-то фрак надевал, — едва сдерживаясь, проговорил я. — Рожи корчил, пророка Моисея изображал. Избранная нация бессмертных, да? Где же твое бессмертие, Мессия хренов?

Усталый взгляд. Загорелая ладонь на миг коснулась места, где у людей бьется сердце.

— Бессмертие? Да, бессмертие… Пойдемте в дом, Том Тим.

Представился старый колченогий стол, накрытый газетой. Поверх выцветшего шрифта — открытая бутылка, три стопаря, краюха черняшки.

— Мирца!

Кого зовешь, Джимми-Джон? Поздно звать!..

— Мирца, я Том Тима привел…

На раскладной месопотамской койке — некто знакомый, маленький, укрытый с головой. Только рыжая макушка…

— Проснись, открой глаза! Том Тим, понимаете…

— На хер! — заорал я, отталкивая джинсового. — Пусти меня, пусти!..

— …Мирца, Мирца, какого беса? Прекрати всех пугать, дура гребаная! Прекрати!..

Под ладонью — теплая кожа, колкие после соленой воды волосы. Закрытые веки еле заметно подрагивают.

— Я тебе морду разобью, Елена Беранек. Будешь знать, как слать такие письма!

— Физию, — шевельнулись белые губы. — Физию, Тимми… Не бей, я не смогу ответить. Я умерла, Тимми, я…

— У меня нет лекарств, — из неведомой дали — растерянный голос Джимми-Джона. — Не думал, что реакция будет столь сильной.

— Реакция?!

И тут я ПОНЯЛ.

[…………………………..]

— …Все получилось, Том Тим, вы же видите! А у меня даже нет сил, чтобы радоваться… Если хотите, все подробно объясняю. Помните файл Альды? Я решил попробовать, можно ли сохранить сущность, душу человека в таком искусственном сне… Не сердитесь, Том Тим, понимаю, что говорю не то и не о том. У меня нет лекарств, я не врач, а Мирце плохо. Да что я вам объясняю, у вас же все перед глазами! Я ждал, что реакция будет очень непростой, но все же не предполагал, что такой… Я ничего не могу сделать, меня она даже не слышит. А вы… Зачем же я вас звал, Том Тим? Я ведь совсем не умею ладить с людьми.

[…………………………..]

Дано: мертвый Ежик на раскладной койке, бесполезный австралийский гений за порогом, стакан воды со льдом. Все? Все!

…Глаза плотно зажмурены, пальцы вцепились в покрывало, окаменели, в уголках губ — то ли слюна, то ли…

Хватит видеоряда, диагност вшивый. Действуй!.. Что у меня есть? Стакан воды? Так чего жду, козел?

Покрывало — на хрен! Нечего цепляться, все равно сдеру.

— Водички выпьешь, трупик?

Вновь дрогнули губы.

— Нет…

— А придется!

Кусок льда — в расчетную точку, в ямку между шеей и ключицей. Бинго!..

— Н-не надо!..

Дернулась, медленно открыла глаза. Взгляд такой же, как во сне, как на пустой улице в чужом городе. Но на этот раз не отвернусь.

— Два вопроса, и можешь разлагаться дальше… Давай, давай, чемпионка! «Пошел на хуй, Тимми!» или хотя бы «Сволочь!»

Застонала, с трудом подняла руку, сбросила лед, попыталась отряхнуть капли.

— Спасибо, Тимми. А теперь — уходи.

«А теперь уходи, Тимми! Уходи — навсегда». Сговорились стриженая с бритой, что ли? Не дождетесь!

— Первый вопрос, Елена Беранек. Давно начала себя жалеть? Тебя что, поп при соборовании так растрогал?

…Ну давай, давай! «Катись, Тимми, на…»

— Меня уже обмыли, Тимми! Новое платье… Нет, не новое — старое, еще с тех времен, я его всего раз надевала. Белое, очень красивое. И ордена… Их уже достали, они у меня в красной коробочке, в ящике комода.

Пустые мертвые глаза смотрели в потолок. Я похолодел. Мирца не просто говорила — ВИДЕЛА.

— Наверно, на стол положат, в большой комнате. Знаешь, Тимми, я гроба боюсь. Я же буду на эту крышку все время смотреть, все время, год за годом!

— Второй вопрос…

А какой второй, эскулап-затейник? В стакане пусто, Акула только и умеет, что нобелевки зарабатывать!..

…В комнате — ни черта полезного, даже аптечки с нашатырем, на полу — пустой стакан, не иначе Джимми-Джон с водичкой прибегал, на стуле — тенниска, ракетка в углу, знакомый гобелен на стене…

[…………………………..]

Дракон пришед за Девицей, алкая ея пожерти. Рыцарь поспешах к Девице, дабы Дракона мертвити, Девицу оную свободити. Девица плаче и рыдае, надеяться не переставав. От Смерти же ни единый не утече.