Белая метель в черную полночь, стаи снежинок, ищущих покоя, исчезающих, уносимых ветром, белые иглы в черном бархате, белые провалы в черном эфире, белые платья среди черных мундиров, несомые неслышным вальсом. Белые, белые, белые… Дернулись, задвигались, запрыгали, замелькали — вверх-вниз, вверх-вниз! Яркие Пятна на темной завесе — неровные, маленькие, дрожавшие. Белым по черному…

[…………………………..]

[…………………………..]

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!..

К счастью, не вслух — про себя. Вслух мой отчаянный вопль, вероятно, напоминает нечто среднее между мурлыканьем и мычанием. Пусть рыжая думает, что ее пассажир от блаженства напевать начал.

— Не-е-е-е-е-ет! Не нада-а-а-а-а-а!..

Вот так и напеваю. Глаза не зажмуриваю, иначе Мирца решит, что я…

— Ай-й-й-й-й!

…испугался крылатого корыта. А я не испугался, я очень люблю летать на планерах. Очень-очень! Можно сказать, страх как люблю. Ой, страх!..

— Мама-а-а-а-а!..

Вверх, вниз, снова вверх, снова вниз, потом все по новой, затем вниз — вверх одновременно, потом куда-то в сторону. Вираж, снова вираж… А еще оно трещит — корыто проклятое. Так и кажется, что хвост уже отпал — вместе с крыльями. Не у меня — у планера. У меня бы отвалился сразу, в первую же минуту, когда мы от самолета отцепились. Или еще раньше — как только по бетонке поползли.

— М-мирца! А не так… Не так резко… м-можно?

«М-мирца» и «м-можно» — это зубы. Ст-т-тучат в такт отсутствующему хв-в-в-восту.

Хохочет рыжая. Ей-то что, астронавту первого класса! Я и сам почти астронавт, но одно дело — уютная кабина «Шаттла», совсем другое…

— О-о-о-ой-ой-ой!

…сидеть в разваливающемся корыте, пусть и крылатом. Наверное, самолеты тоже скрипят, но там хоть не слышно из-за моторов. А то, что ты спишь, что все вокруг, как ни крути, понарошку, даже не вспоминается. Ничего себе — понарошку!

— Мирца! Ну, хватит! Пожалуйста…

Хохочет! Дорвалась до неба рыжая, дотянулась. В такие секунды даже и не верится, что Барби-ежик живет на героине, на поганых акульих сигаретках. Так «героин» — лекарство для героев, потому и назвали.

[…………………………..]

Мирца меня и встретила. Вначале решил, что кнопки перепутал — зеленую с синей. Оказалось, нет — рыжую тоже позвали в гости. Прибыла на полчаса прежде меня, раскланялась с австралийским гением…

А вот куда Акула уплыла, мне не доложили. Кажется, Мирца и сама не ведает. В нетях Джимми-Джон. И он в нетях, и джип его камуфлированный. Не иначе обходит владенья свои — как Мороз-воевода.

…И не один. Не Нострадамус я, но сразу понял.

В общем, на аэродром пошли пешком. Зачем пошли — даже не догадывался, думал, Ежик мне про «челнок» объяснять станет. И в кабину крылатого корыта сел без опаски. Отчего бы на планер не взглянуть? Только когда самолетный мотор заревел, а Мирца колпак захлопнула, сообразил. Но поздно.

Самолет, понятно, в файле прописан — вместе с «челноком» и планером. А за штурвалом кто? Неужели тоже «прописанный»? Фантом-летчик? Ужас!..

[…………………………..]

— А куда мы сядем?!

— Не кричи так, Тимми, я тебя прекрасно слышу. Вон туда и сядем…

Туда?! Слева гора, справа — река, впереди — тоже гора, черные скалы путь заступают. Корыто уже не скрипит, не трещит даже — гремит кровельным железом. А колпак пластиковый вибрировать начал, противно так.

Сколько до скал? Метров сто… девяносто… пятьдесят? Все, закрываю глаза! Ну, не герой я, не герой. Не геро-ой-ой-ой!!!

— В воду, Тимми, в воду!

— Ага!

Выбраться из кабины все-таки смог, но на остальное не хватило. Так и упал на песок — в сером костюме. В том самом, слегка приталенном.

…А рыжая уже неглиже. Когда только успела?

— В воду, Том Тим Тот! Кому говорят, лентяй?

Ладно, мы люди послушные…

Эй, я же в костюме… В костюме не нада-а-а-а-а-а!!!

[…………………………..]

— Не Знаю, зачем я понадобилась Джимми. Не представляю даже.

— Ты, Мирца, в теннис играть умеешь. А вот для чего ему я?

Теперь я тоже неглиже. А куда деваться? Семейные трусы — и те промокли. Лежат себе на песке под солнышком, сушатся — вместе с костюмом.

И мы на песке, на самом берегу, но не под солнышком — в тени летающего корыта. Глаза закрыты, руки раскинуты… Хорошо! Совсем хорошо, особенно если вспомнить, что САМ планер не взлетит. Не умеет, гад!

— Курить будешь?

— Обычные, да? Я ведь не курю, Тимми. Режим!

Повезло — всего полпачки подмокло. Сигареты и вправду обычные, из моего кармана. Как там оказались, можно не спрашивать.