Как бы то ни было, в конце 1980-х гг. ВПК была достаточно сильным органом, руководящим реализацией военно-технической политики. Маслюков в первую очередь улучшил структуру самой Военно-промышленной комиссии. До его прихода там было множество отделов, каждый из которых занимался своей проблемой. После реорганизации их осталось всего 12: отдел материалов – так называемая «группа 100», руководившая программой по разработке стратегических материалов; отдел электронной техники; отдел вычислительной техники; отдел ядерного оружия; отдел перспективных научно-исследовательских работ; экономический отдел; отдел военно-технического сотрудничества и пять отделов по числу видов вооруженных сил, которые занимались разработкой и выпуском вооружения военной техники для каждого вида. Заметим, что при таких серьезных задачах численность сотрудников ВПК была небольшой – в разное время в организации работало в среднем 220 – 250 человек, включая административный персонал и технических работников.

Но основным усовершенствованием работы ВПК, сделанным Маслюковым, стала грамотная сегментация. Каждому отделу было найдено определенное место в общем развитии военно-промышленного потенциала страны, каждому была выделена адекватная доля бюджетных ассигнований, необходимая для выполнения поставленных задач. И распределение функций, бюджетных средств и научных усилий обсуждалось достаточно широко. По отзывам людей, работавших в ВПК вместе с Юрием Дмитриевичем, главная его заслуга состояла в том, что он умел в каждый конкретный момент времени находить самое сильное, ключевое звено, на котором нужно акцентировать внимание. На одном этапе это была микроэлектроника, на другом – станки с ЧПУ, на третьем – выпуск гражданской продукции для системы управления воздушным движением. На каждой из этих задач в разное время были сконцентрированы большие усилия, причем каждый раз удавалось оптимально распорядиться имеющимися ресурсами. Важно подчеркнуть, что проблемы распределения задач не формулировались Маслюковым единолично, а, как мы уже говорили, обсуждались на научно-техническом совете.

Практически в первые полтора года своей работы на посту председателя Военно-промышленной комиссии Маслюков инициировал три очень крупных проекта. Во-первых, комплекс работ по стратегическим вооружениям, который в то время называли «нашим асимметричным ответом СОИ». Отдельная сложность заключалась в том, что необходимо было наладить взаимодействие нескольких отраслей промышленности. Представьте себе многочисленные мелкие и крупные разногласия между министерствами, бесконечные споры о том, кому будут принадлежать ведущие функции, огромное количество нестыковок, требующих увязки, – работа тяжелейшая. До Маслюкова подобное умел делать только Дмитрий Федорович Устинов и, по слухам, отнюдь не всегда добивался результата мягкими способами. Ходили истории, что несколько раз Устинов запирал приглашенных на совещание людей в бункере и абсолютно серьезно предупреждал: «Из этого бункера не выйдете, пока не договоритесь».

Во-вторых, в процессе работы над предыдущим проектом стало очень ясным отставание производства средств связи, электронной и радиопромышленности от мировых стандартов. Благодаря энергии Маслюкова в 1986 г.удалось пробить постановление об ускоренном развитии этих трех отраслей, и опять-таки под руководством Юрия Дмитриевича была разработана комплексная программа, описывающая алгоритм действий на каждом этапе. Все было учтено до мелочей: сколько следует делать, допустим, микросхем, каких именно, на предприятия каких отраслей будут поставляться эти микросхемы, сколько понадобится для их производства энергии, заводских площадей, так называемых «чистых комнат»; каким оборудованием и в каких количествах будут оснащаться производственные комплексы, какой будет потребность в кадрах – и, соответственно, в какие вузы и техникумы следует увеличить прием абитуриентов и насколько.

Мы уже говорили о том, что Маслюков тонко чувствовал то, что принято называть прорывами в технологиях, – так, он всячески поддерживал идею строительства завода по производству персональных компьютеров. Будучи председателем Госплана, Юрий Дмитриевич ежемесячно проводил совещания, на которые обязательно приглашались министр электронной промышленности СССР В.Г. Колесников и министр радиопромышленности В.И. Шимко, специалисты Института точной механики и вычислительной техники им. С.А. Лебедева (там были разработаны советские суперЭВМ серии «Эльбрус»), сотрудники зеленоградского Научного центра микроэлектроники, конструкторы систем связи.

Третий проект был не менее масштабным, и притом очень необычным. Суть его состояла в резкой демилитаризации экономики, переключении определенной части научных и производственных мощностей на создание технологического оборудования и переоснащение предприятий так называемой «группы Б» – то есть тех, которые обслуживали непосредственные потребности населения. Сотрудник Маслюкова по Военно-промышленной комиссии рассказывал, что поначалу многие даже не поняли, зачем это нужно.

Юрий Дмитриевич вышел с предложением ликвидировать Министерство машиностроения для легкой и пищевой промышленности и бытовых приборов и все предприятия передать в военно-промышленный комплекс. Он настаивал на том, чтобы не создавать по этим предприятиям отдельные главки, а включать заводы в объединения оборонного комплекса, «сажать» на экономику наших объединений. Смысл этого я понял, пожалуй, только когда побывал на двух заводах, которые передавались Министерству радиопромышленности. Я увидел, что технология там отсталая, оборудование устаревшее, но благодаря тому, что их включали в состав наших научно-производственных объединений, у них резко появлялись определенные резервы, связанные с тем, что наше оборудование, которое мало использовалось или совсем не использовалось, передавалось на эти предприятия. Ну и, конечно же, Юрий Дмитриевич задействовал научные мощности наших прикладных исследовательских институтов и конструкторских бюро для разработки технического оборудования этих отраслей. Он считал, что мы просто обязаны переоснастить эти отрасли, с тем чтобы они выпускали продукцию на уровне лучших мировых образцов, как это всегда было в военно-промышленном комплексе.

Например, Министерство радиопромышленности отвечало за весь цикл холодильного оборудования для транспортировки и хранения: это и холодильные фуры, и бытовые холодильники, и промышленные, и оборудование для торговых залов и предприятий общественного питания. Также под эгидой Радиопрома появились гравировальные машины, которые с точностью до полумиллиметра наносили рисунок на ткани, или семнадцатиметровые здоровенные станки, которые разрабатывались в КБ и делались на заводе, выпускавшем командные пункты, радиостанции под светонаведение и знаменитые комплексы С300. Министерство авиационной промышленности отвечало за расфасовку сыпучих материалов и упаковку и транспортировку овощей и фруктов. В подчинение Министерству среднего машиностроения были переданы молокозаводы: при ускоренных испытаниях выяснилось, что средмашевская сталь более устойчива к коррозии при соприкосновении с молоком – по этой характеристике она оказалась почти в полтора раза лучше шведской стали, которая обычно использовалась, поэтому минсредмашевские организации стали разрабатывать модульные молокозаводы. Собственно, можно было бы привести еще массу подобных примеров. И все это работало четко.

Видите ли, когда началась конверсия, в основном все было организовано не пойми как, то есть на уровне «а что бы вы могли сделать?». Каждый делал все что мог, но ведь по большому счету никто просто не знал, что он должен делать и зачем это надо. У Маслюкова все было продумано в подробностях: что разрабатывается, сколько штук надо сделать, на какие предприятия это пойдет. Он прекрасно понимал, что основа функционирования системы – постоянное обновление, динамика. А для обновления необходима концентрация человеческих, финансовых и производственных ресурсов. Поэтому он не сковородки делал, к чему призывали когда-то недалекие люди, а технологическое оборудование. Маслюков считал, что для того, чтобы решить проблему с товарами народного потребления и продовольствием, нам нужно переоснастить предприятия соответствующих отраслей, и именно этим и занимался. Кроме того, обычной была такая практика (и Маслюков всегда был ее сторонником): если есть завод, который выпускает технологическое оборудование, его намеренно планировали убыточным – чтобы его продукция стоила очень дешево и ее могли купить любые заводы. А вот уже они из прибыли от своей наукоемкой продукции этот завод дотировали.