— Значит, на самом деле они не так сильны? Мешает только эта… связь?

— Да.

— Тогда мы победим… — вампир прикрыл глаза.

— Верно. Раган готовит какое-то мощное заклинание. Не знаю, в чём оно заключается, но должно нам помочь. Ещё он сказал… — дроу запнулась, — …что в случае чего, у нет времени собирать новую пятёрку. Мир духов уже пошатнулся, разрушим оставшиеся "перемычки" и всё будет кончено: власть перейдёт в руки Рагана.

Сирн

Когда Кнеса заснула у меня под боком, я позволил и себе немного вздремнуть. И вскоре пожалел об этом.

Странное чувство тревоги заставило открыть глаза. Я осмотрелся, но не заметил ничего необычного. Пришлось осторожно вставать, так, чтобы не разбудить спящую девушку.

Надеюсь, мой плащ сохранит достаточно тепла, чтобы она не проснулась. Вампиры дремали у затухающего костра. Только Сиелла, словно тоже что-то почуяла, открыла глаза и тихо спросила:

— В чём дело?

Я ещё раз огляделся. Чувство неясной опасности не проходило. Заглянул в повозку и замер:

— Мальчишка пропал.

Сиелла быстро поднялась, сама заглянула в повозку. Я посторонился. Внутри лежало только одеяло. Ещё тёплое.

От повозки по свежему наметённому снегу пролегла дорожка следов. Прямо к зияющей пасти шахты. Сердце словно сжала когтистая ледяная рука.

Сиелла наклонилась над спящими братьями и Кнесой, быстро сказала несколько слов:

— Теперь они не проснутся.

— Что ты сделала?

— Заклинание крепкого сна, типичное для вампиров, если тебе интересно.

Рядом со мной засветился воздух: серебристые нити сплелись в звериный силуэт. Белая волчица по моему приказу ринулась к шахте.

Ветер совсем затих. Вместе с ним исчез и жуткий вой. Небо сделалось чистым и холодным: стареющий месяц серебрил своим светом снежную равнину, прорезанную стежками человеческих следов.

Пышный слой снега не позволял двигаться быстро: ноги увязали как в зыбучем песке. Шарра бежала гораздо быстрее, по сторонам от неё поднимался шлейф снежной пыли.

Шахта встретила тишиной. Следы обрывались. Из пола и стен торчали обломки досок, как чудовищные зубья.

Шарра осторожно понюхала обломки досок. Поводила ушами и обернулась к хозяину.

— Он здесь был.

— Хорошо, — кивнул я. — пойдём за ним.

Насколько было видно: пол покрывал деревянный настил, занесённый серебристым снегом. Настил зловеще скрипнул под ногами: доски пружинили, снег посыпался в щели.

— По-моему, здесь яма, — Сиелла поскорее проскочила настил: худой мальчишка мог здесь спокойно пройти, но выдержит ли полуистлевшая древесина тройной вес?

Когда по настилу прошёл я, несколько досок хрустнули и проломились.

— И зачем его сюда понесло? — раздражённо сказала вампирша. — Сам ведь боялся.

— Вот именно, — я внимательно вглядывался в темноту за спиной Сиеллы. Её глаза чуть светились, отражая свет. Да и мои, наверное, тоже. — Там мост.

— Может, надо было захватить факел, — засомневалась вампирша, тоже вглядываясь в темноту. — И как Гелиот здесь прошёл?

— Наоборот. Хорошо, что у нас нет огня. Огонь их разбудит.

— Ты кого-то почуял?

— Я не совсем уверен…

Откуда-то из глубины снова донёсся вой. Жуткий, протяжный. Словно из-под самой земли. Он пронёсся под потолком и стены ответили гулким эхом.

Шарра, которую я видел белёсым пятном с горящими глазами, попятилась.

— Видишь что-нибудь? — спросила Сиелла, когда эхо затихло.

— Ничего. Шарра, узнаёшь…голос?

— Не совсем… Снежные псы?

— По крайней мере, очень похоже.

— Там дальше навесной мост, — сказала девушка. — Идём.

Под ногами был ровный каменный пол. Только иногда попадались мелкие камушки и щепки. Под ногами вместо крепкого камня появилось какое-то шаткое равновесие: деревяшки, перевязанные верёвками, грозящие в любой момент вывернуться из-под ног. Верёвочный мост.

— Ты уверен, что Гелиот здесь прошёл, а не свалился вниз?

— Сейчас узнаем.

По мосту мы сделали не более десяти шагов, когда я под ногами снова возник крепкий камень.

Я повернулся на месте:

— Здесь три входа. Куда пойдём?

— Прямо.

— Почему?

— Не знаю.

Я едва слышно фыркнул:

— Подожди, — и отошёл.

— Пойдём направо, оттуда дует. Шарра?

По каменному полу цокнули когти: волчица обошла все три входа.

— Слева ужасно смердит… В центре слишком сыро… Справа пахнет мальчишкой.