— Лезем! — крикнул Роуэн. — Лезем!

Зеел сунула птичку в карман, и они полезли выше, скользя башмаками по камням и обдирая в кровь ладони.

— Что это такое? — чуть слышно сказала Зеел, обернувшись к Роуэну.

— Это враг, — задыхаясь, ответил он. — Это враг! Зеел, враг — это дерево Унрина. Из кустов горной ягоды вырастают деревья, такие же, как там, внизу. Птицы летят на запах ягод и начинают их клевать. А потом…

С треском, оглушительным, точно пушечный выстрел, раскололся утес, и из-под куста появился черный ствол. Его грязно-серые корни, точно жирные черви, заскользили по земле в поисках жертвы — им нужно было что-то есть.

Зеел опустила руку в карман.

— А птичка-то у меня, — зло шепнула она дереву. — Не отдам! Ничего, перебьешься!

Корни поползли по утесу вверх. Они тянулись прямо к детям.

— Лезем! — отчаянно закричал Роуэн.

Они полезли еще выше. Роуэн смотрел перед собой, стараясь забыть о том, что у него болят ноги и ноет грудь. Он видел, как сверху беспомощно машут руками Тор и Митрен. Он слышал, как сзади корни дерева Унрина разрывают утес и как грохочут камни, разлетаясь во все стороны, потому что новое взрослое чудище появляется на свет из тьмы земли.

Задыхаясь, Роуэн карабкался все выше и выше, и ему представлялась только одна ужасная картина. Долина Рин, где нет ничего, кроме безобразных черных деревьев на голой серой земле. Дома и лужайки оплели черные ветви и опутали страшные корни. Спящие люди крепко привязаны к жадным стволам, и из них медленно-медленно уходит жизнь.

Нет! Он не может этого допустить! Нельзя, чтобы Рин исчез так же, как когда-то исчезла Золотая долина. Он не позволит, чтобы его народ пропал, как давным-давно пропал тот, другой. На этот раз зло можно остановить. На этот раз…

Тор схватил его за руку и вытянул на утес. Роуэн увидел, как до самого горизонта тянутся поля с зеленой травой и желтыми лютиками. Золотая сова выпала из-под его рубашки и полетела куда-то вниз.

Зеел вылезла наверх и медленно опустилась на землю рядом с Роуэном. Она сидела совсем тихо, точно выбилась из сил. Потом опустила руку в карман и вынула птичку. Та проснулась и, расправив крылья, голубой молнией ринулась на свободу.

— Здорово, — вздохнула Зеел, даже сейчас стараясь быть сильной. — Лети. Пусть это проклятое дерево сдохнет от голода.

— Зеел, вставай, — затормошил ее Роуэн. — Нам пора! Нам надо как можно скорее вернуться в Рин!

Они летели. Роуэн — с Зеел, Аллун — с Тором, а Огден — с Митреном.

Всего несколько мгновений понадобилось им, чтобы вернуться к ожидавшим их бродникам. Еще немного времени ушло на то, чтобы рассказать, что с ними случилось. Спустя несколько минут Огден отдал нужные приказы, и третьего змея подготовили к полету.

Но каждый миг был для Роуэна сущей мукой. Он все вспоминал, как мама и Силач Джон неподвижно лежат возле дома Бри и Ханы. Как тихо спит Аннад. И Ланн. А на лужайках, в садах, на ступенях домов, просто на улицах спят другие знакомые с детства люди. И все это время враг прячется во тьме, а горная ягода цветет себе и цветет.

За какое же время из кустика вырастает взрослое дерево? Содрогнувшись, он вспомнил слова Бри: «Земля была уж очень твердая — чисто железо». Твердая, уж очень твердая, — значит, неправильно они подумали, будто ее заколдовали. Нет, это тайно, во тьме прорастало взрослое дерево и готовилось…

«Скорее, скорее», — думал он и мечтал, чтобы ветер дул еще сильнее и подгонял воздушного змея. И в то же время ему было страшно даже подумать о том, что он увидит, когда они окажутся дома, в Рине.

— Скоро будем на месте, — крикнула Зеел, но ее было почти не слышно, так как голос относило ветром. — Садимся на холмы, там место есть.

Роуэн увидел прямо под собой холмы, а далеко впереди — долину. Коричнево-зеленое лоскутное одеяло куда-то делось. Теперь Рин был под покрывалом красного цвета.

Горная ягода цвела везде — она размножилась удивительно быстро. В садах, на лужайках, на полях и в огородах — где только не было этих кустов. Мельничное колесо возвышалось над красным морем, озеро, из которого пили букшахи, окружала алая полоса и тянулась потом дальше, в сады.

— Зеел, что делать? — закричал в отчаянии Роуэн.

Решительное загорелое лицо девочки обернулось к нему, и в светлых глазах он увидел ярость настоящего воина-зибака.

— Хорошо еще, что эта зараза не вышла за пределы долины, — крикнула она. — Значит, будет легче сделать то, что мы задумали. Мы сожжем ее, Роуэн! Сожжем! Сожжем!

Все вместе они сбежали вниз с холма. Пыльца от лютиков летела Роуэну прямо в лицо, и он то чихал, то вытирал слезы. Но он сам себе пообещал, что никогда больше не будет сердиться на лютики. Милые, красивые полевые цветы — их извели в Рине потому, что они не приносили пользы. А вот горную ягоду, наоборот, полюбили, ведь она сулила выгоду. Наверное, долинный народ рассуждал так же, когда принес с собой с Горы семена этого чудовища.