СУДЬЯ. Ведь циновка или рогожа не так тяжела, чтобы индюки не могли выскочить? А главное, это то, что вы продали чужую птицу. Ведь вы знали, что она не ваша?

ОБВИНЯЕМЫЙ. А чия ж вона, колы Бог мини пислав? А що жидок дав мини пару карбованцив, то нехай мамо мардуе, не хочу его грышей.

Достает два рубля.

СУДЬЯ. Вы сами поймали индюков и сами продали.

ОБВИНЯЕМЫЙ. Отце ще лыхо, бачите, добры люди. Я старый чиловик, стану за поганью гоняться. Кажуж вам, що вона треклята сама зализла на возницу.

Произведен был осмотр воза. Оказалось, что не было никакой рогожи, а только десять мешков. Спрошен был свидетель еврей, который показал, что мужик сам предложил ему купить индюков. Мировой судья приговорил Гороха за кражу индюков на три месяца тюрьмы.

СУДЬЯ ( прочитав приговор). Довольны вы приговором?

ОБВИНЯЕМЫЙ. За птицу?

СУДЬЯ. Да, за кражу.

ГОРОХ. От-то лыхо, от-то бида стряслась.

СУДЬЯ. Довольны или недовольны?

ОБВИНЯЕМЫЙ. Де вже нам тягатыся, пиши: доволин. Тыльки волы не винивати, их пустите. У мене и хата е, и жинка, и диты.

Судья освободил Гороха для исполнения приговора над ним по месту его жительства.

Дела квартирные

Тощая высохшая брюнетка, лет около тридцати, с плачевным выражением лица, вся в темном, подошла к одесскому мировому судье (1870-е годы).

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Господин судья, муж мой умер два года тому назад. Заступите его место, будьте моим ангелом хранителем.

СУДЬЯ. Чем могу быть полезным?

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Хозяин с квартиры гонит. Я ему немного задолжала, и он пристал как с ножом: уходите да уходите.

СУДЬЯ. Ровно ничем не могу помочь вам в этом.

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Нужно вам знать, господин судья, что я выхожу замуж за одного домовладельца на Молдаванке. Хотя домик у него маленький, стоит не более трех тысяч, да все ж свой. Кроме того, он служит в четырех обществах членом: в Бережливом обществе, во Взаимном кредите, в Обществе сострадания и в Городском банковском обществе. Значит, человек трудолюбивый, надежный. А хозяин мой, женатый еврей, и сам ухаживает за мной. «Не выходи, — говорит, — за него, он — плут, он действительно член всех этих обществ, но это только больше доказывает, что он кругом в долгах». Человек членом четырех обществ и в долгах? Я не поверила этому и прошу хозяина подождать уплаты долга за квартиру до моего выхода замуж Не хочет и слушать.

СУДЬЯ. Это его право, я ни в чем не могу вам пособить.

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Прикажите ему подождать.

СУДЬЯ. Не имею права.

ПРОСИТЕЛЬНИЦА ( плачет). Бедная я, несчастная, нет для меня ни радости, ни отрады.

СУДЬЯ. Да ведь на вас нет жалобы от хозяина. Ну и живите. Пока он подаст жалобу, пока вас вызовут в суд, может, вы еще и замуж до тех пор выйдете.

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. А сам он выгнать меня не может?

СУДЬЯ. Не может.

ПРОСИТЕЛЬНИЦА. Дай вам Бог здоровья. Теперь я верю, что суд наш правый и милостивый.

Муж всегда пьян

Перед судейским столом одесского мирового судьи в 1870-х годах стоит убого одетая женщина Елена Полищук. В ее чертах нет ни молодости, ни старости, ни горя, ни радости. Это не мертвый труп, но и не живое существо. При первом взгляде на нее она кажется старухой, испытавшей на свете немало треволнений. Но, заговорив с нею, когда ее лицо немного оживится, вы заметите, что она еще молодая женщина с потухшими глазами и надорванным голосом.

СУДЬЯ. В чем ваша жалоба?

ПОЛИЩУК. Не знаю, как и сказать вам, господин судья. Шесть лет как я вышла замуж, только и знала, что побои от мужа, роды пятерых детей и четверо похорон. За шесть лет я не видела моего мужа и шести раз трезвым человеком. С утра пьян, днем спит, вечером пьян, а ночью бьет меня, бьет до истощения сил. Шестнадцати лет вышла я за него замуж. Он был человек степенный, имел свой домик, трое дрожек, лошадей. За шесть лет все пропил, третьего дня за долги взяли последнюю рухлядь. Я осталась в сырой каморке — дом продан, — без гроша денег, без одежды, без топлива, с грудным ребенком. А муж мой только пьет и бьет меня. Помогите, защитите меня.

СУДЬЯ. Что я могу вам сделать? Если свидетели подтвердят, что муж бьет вас, то я приговорю его на месяц под арест.

ПОЛИЩУК Как можно? Нет, господин судья, зачем под арест? Бог с ним, вы его только постращайте.

СУДЬЯ. Как же я его буду стращать? Ведь муж ваш не маленький. Да, наконец, я не имею права грозить ему, я могу только увещевать. Если это поможет.

ПОЛИЩУК. Не поможет, ей-богу не поможет.

СУДЬЯ. Что же делать? Наказания вы не желаете, а другой меры я не знаю.