— Расскажите, — попросила она.

Аньяр незаметно приблизился и теперь стоял рядом, за плечом у Элизахара.

— Нечего рассказывать. Сон о смерти Ларренса. Впервые за все эти годы я видел отца так близко.

Элизахар задумался, привлек Фейнне к себе.

— Король спросил, не хочу ли я спасти Ларренса, коль скоро мне стало известно, каким именно образом он умрет.

Фейнне долго не отвечала: она явно была смущена. Наконец, когда молчание начало затягиваться, она осторожно проговорила первое, что пришло ей в голову:

— Вряд ли вы или кто-либо еще может решать судьбу Ларренса…

— Это невозможно, — подал голос Аньяр.

Элизахар обернулся и поднялся на ноги, впустив Фейнне; девушка осталась сидеть на траве.

— Я не заметил, как вы подошли. Я думал, вы все еще на дереве.

— О, я подслушивал, — живо откликнулся Аньяр. — Если бы вы знали, что я поблизости, то никогда не высказались бы так откровенно.

— Я ничего особенного не сказал.

— То, что показывал вам Гион нынче в пустыне, — это не мечта и не сон о будущем, — сказал Аньяр. — Это случилось позавчера. Вы видели воспоминание. Будь иначе, картина была бы более смазанной…

Элизахар опустил голову. И встретил взгляд Фейнне. Его поразила тревога в ее глазах.

— Что?.. — вскрикнул он, стремительно опускаясь рядом с ней на колени. — Что, родная?

— Мы должны вернуться, — сказала она.

— Зачем? Зачем мы должны возвращаться? Я знаю целую кучу доводов против такого решения. — Он взял ее руку и осторожно загнул к ладони мизинчик. — Во-первых, ваше зрение…

Она грустно пошевелила мизинчиком.

— Мое зрение… почти не имеет значения. Ларренс мертв, а это значит, что майорат переходит к одной из дочерей герцога. Точнее, перейдет, если не объявится старший сын, законный наследник.

Он настойчиво прижал второй палец Фейнне, безымянный.

— Дороже всех майоратов, всех титулов… — начал Элизахар.

— Нет. — Она вырвалась. — Вы не слушаете! Это дороже моего благополучия… Может быть, даже дороже нашей любви! Я позову короля… Не хотите слушать меня, послушайте его.

— Я не понимаю, при чем здесь король! Это мое дело. Мое и ваше. Король Гион не властен надо мной и уж тем более не властен он над вами.

Элизахар покраснел. Никогда прежде они с Фейнне не разговаривали в таком тоне. Она почти кричала на него, и он готов был взорваться.

— Король Гион не будет мне приказывать, — повторил Элизахар уже мягче. — Короля Гиона не существует. Он тень. Не ему распоряжаться моей жизнью.

— Вы ошибаетесь, — сказала Фейнне и заплакала. — Вы принадлежите Гиону. Вы принадлежите ему с той самой минуты, как Чильбарроэс нашел вас на границе королевства и спас от смерти. В любое мгновение он может войти в ваш сон и забрать вас в собственные видения. Вы часть его бытия, один из тех якорей, что удерживают его в нашем мире и не дают рассыпаться в прах.

Элизахар подавленно молчал.

Слезы текли по лицу Фейнне, и Элизахар вдруг подумал о том, что прежде никогда не видел ее плачущей. Мысль о том, что Фейнне впервые плачет — и плачет из-за него, — была невыносима. И вовсе не разумные доводы, которые она приводила, а эти слезы заставили его дать мысленную клятву подчиниться.

— Вы его собственность, — заключила она и улыбнулась.

— Госпожа Фейнне права, — вмешался Аньяр. — Чильбарроэс определил вашу судьбу, и, следовательно, вы не можете отказать ему в повиновении. Король Гион, даже став тенью, имеет полное право распоряжаться своей собственностью. В том числе и вашей жизнью. Сейчас вы обязаны вернуться к людям. Майорат ваших предков не должен стать частью владений Вейенто. А это непременно произойдет, если вы не объявитесь дома и не вмешаетесь в события.

— В таком случае госпожа Фейнне останется здесь и будет ждать моего возвращения, — хмуро сказал Элизахар.

Аньяр покачал головой.

— Вы явитесь в замок вместе с женой, чтобы у вашей мачехи не возникло и тени сомнения в том, что ни она сама, ни ее дочери не имеют там никаких прав.

— С женой? — Элизахар задохнулся. Ему стало горячо, как будто он вновь, по капризу Гиона, перенесся в пустыню.

Аньяр передернул плечами.

— Не вижу здесь ничего невозможного! Рано или поздно госпожа Фейнне должна была стать вашей женой, разве нет? Полагаю, брак с вами — ее желание. Или у вас имеется какой-то скрытый дефект, который не позволит вам жениться? В таком случае прошу сообщить об этом прямо сейчас.

— У меня нет скрытого… — машинально начал Элизахар и, сильно покраснев, оборвал себя. — Проклятье, что я такое болтаю!.. Вы застали меня врасплох.

— На это я и рассчитывал, — самодовольно сообщил Аньяр. Он схватил Фейнне за руку и рывком поднял ее на ноги. — Идемте. Король ждет вас.

— Зачем нам завязали глаза? — спросил Элизахар.

— Чтобы вы не знали, куда мы идем, — был ответ.

Чей голос прозвучал? Аньяра? Кого-то из эльфов? Или короля Гиона? Этого не могли понять ни Элизахар, ни Фейнне.