Она обернулась, держась за ручку двери, и впервые за все время улыбнулась. Это была безрадостная улыбка, но все же улыбка:

— Я не такая уж дура, мистер Шейн. Вчера вечером я приняла кое-какие меры предосторожности. На это время я сняла номер в «Уолдорф Тауэрc». Там я и останусь, пока не смогу вернуться в дом, где я прожила тридцать лет, не опасаясь за свою жизнь.

Она открыла дверь и вышла широкой мужской походкой, в которой сквозило странноватое чувство собственного достоинства.

Шейн нахмурился, в задумчивости взял пару бумажных стаканчиков, вставил один в другой. Потом выдвинул второй ящик стального шкафа для документов, извлек бутылку коньяка, вытащил пробку зубами и налил умеренную порцию янтарной жидкости.

Люси Гамильтон вошла с заполненным чеком в тот момент, когда он вернулся к столу и с удовольствием пригубил коньяк.

— Я кое-что записала по внутренней связи, Майкл. Почему ты настоял на таком большом задатке? Ведь у нее просто сердце кровью обливалось, когда она подписывала этот чек! Не понимаю, как мы будем искать эту собачью могилу в имении Роджелла. Ты хоть знаешь, какое оно огромное? Десять или пятнадцать акров вдоль Брикел-авеню!

Шейн ответил спокойно:

— Пять сотен баксов — единственный способ понять, действительно ли она верит во все, что здесь нарассказала. Соедини меня с Уиллом Джентри, ангелочек. И у меня было поразительное предчувстие, что ты собираешься быть одной из тех, кто обнаружит собаку.

— Я?! Майкл Шейн! Если ты думаешь, что я собираюсь хоть шаг шагнуть из дома…

Он прервал ее негодующую речь небрежным движением руки:

— Дай мне сначала поговорить с Уиллом.

Когда в трубке раздался громовый голос начальника полиции, Шейн сказал весело:

— Эй, Уилл, сколько тебе отстегнуть из моего гонорара?

Уилл Джентри захихикал.

— Стало быть, старушка все-таки до тебя добралась?

— После того как наша сосущая деньги налогоплательщиков полиция завернула ее. Какая у тебя информация… конфиденциально?

— Ты действительно берешься за это дело?

— Я взял у нее чек на пять сотен в качестве задатка,— невозмутимо сообщил Шейн.

— Она не истекла кровью, пока подписывала его?

— Я пришел к заключению, что она терпеть не может расставаться с деньгами,— ответил Шейн осторожно.— Но черт побери, Уилл, мне вроде бы даже нравится моя почтенная нанимательница. Какие у тебя есть данные о смерти ее брата?

— Да ничего нет, чтобы продвинуться вперед, Майкл. Мы проверили все, от А до Я. Джону Роджеллу было шестьдесят восемь лет, и он уже несколько лет страдал серьезным сердечным заболеванием. Был под наблюдением доктора Калеба Дженсона много лет, пока док сам не отдал концы пару месяцев назад. С тех пор некто доктор Альберт Ивенс осматривал старину Роджелла дважды в неделю. У Ивенса хорошая репутация, и он подписал свидетельство о смерти без малейших колебаний.

— Генриетта считает, что Анита в него влюблена.

— И еще во всех, кто ходит в брюках и хоть раз появлялся в доме,— фыркнул Джентри.— Враки, Майкл. Если бы Анита Роджелл состояла в связи со всеми мужчинами, которых ей приписывает Генриетта, она должна бы быть куколкой из куколок.

— А она такая? — невозмутимо спросил Шейн.

— Я с ней не общался.— Джентри помолчал и продолжал более серьезно: — Донован и Петри дали полный отчет. Они наперебой твердят, что девочка скроена как надо и там есть на что посмотреть, хотя бы на чувственные губы и сногсшибательную улыбку. Но, черт побери, она в свои двадцать с небольшим и Роджелл в его шестьдесят восемь! Чего ждать от такой парочки?

— Того, что она могла бы сильно желать от него избавиться, чтобы заполучить кого-нибудь помоложе вроде доктора Ивенса,— быстро откликнулся Шейн.

— Конечно, такое возможно. Или шофера, или даже Гарольда Пибоди, они оба в списке у Генриетты. Но я тебе повторяю, Майк, мы обшарили каждый угол. Док Хиггинс для меня изучает историю болезни Роджелла по картотеке Дженсона. А секретарь Дженсона сказал ему неофициально, что Дженсон настоятельно рекомендовал Роджеллу не жениться… предсказывал, что здоровье может его подвести, если он женится на двадцатитрехлетней секс-бомбочке вроде Аниты.

— То есть Дженсон говорил ему, что его сердце не выдержит?

— Совершенно верно.

— Тогда, может быть, Анита и в самом деле убила его,— задумчиво проговорил Шейн.— Если она знала, насколько серьезно он болен, и распаляла его сверх физических возможностей.

— Возможно, так она и делала,— согласился Джентри.— Такая милая подробность меня бы не удивила. Но это не преступление, Майк. Под статью не подведешь, вот в чем загвоздка.

— Ладно, теперь я понимаю, почему ты не принял к рассмотрению заявление Генриетты по поводу смерти Джона. А как насчет вчерашнего вечера? Насчет собачки, которая померла, поев цыпленка под соусом? Это-то мне кажется довольно ясным.