Шрифт:
— Да…
— Есть у вас машина?
— Да, конечно. Но я действительно попросила бы вас подождать на улице…
— Побыстрее уезжайте домой, мисс Куген. Садитесь за руль и мчитесь домой без остановки. Не останавливайтесь, даже если увидите кого-нибудь знакомого.
— Я никого никогда не подбираю на дороге, — пуритански поджала губы мисс Куген.
— А когда доберетесь домой, держитесь подальше от Джерусалемз Лота. — Кэллахен пристально смотрел на нее, — здесь сейчас происходят плохие вещи.
— Не могу понять, о чем вы говорите, но…
— Ладно. Все в порядке.
Он вышел.
Встревоженная мисс Куген начала собираться. Она наде-ялась, что сегодня больше никому не понадобятся билеты. Она хотела попасть домой.
Собравшись, она погасила свет.
Город окутала тьма.
Анна Нортон скончалась, когда ее перевозили в лифте с первого на второй этаж. Она вся обмякла, и из уголка ее рта потекла струйка крови.
— Отлично, — сказал один из державших ее санитаров. — Теперь можно выключить сирену.
К трем часам утра кровь затопила город.
Этой ночью очень немногих горожан не коснулась чума вампиризма. Большей частью это были те, у кого в городе не было близких друзей или родственников. Многие из них даже не подозревали о том, что происходит вокруг.
Кроме тех, кто стал в эту ночь вампиром, почти никто в Джерусалемз Лоте, не знал правды. И все же некоторые поизвлекали из старых сундуков большие кресты и изображения святых. Люди инстинктивно старались уберечь себя от чего-то. Они просыпались в холодном поту, включали во всем доме свет и, боясь уснуть, бродили из комнаты в комнату.
И все они боялись выглянуть в окно.
Боялись посмотреть в глаза Горгоне.
— Эй, — сказал водитель автобуса, — приехали. Это Харт-форд.
Кэллахен выглянул в окно. Занимался рассвет. Вампиры в Салеме, должно быть, начинали забиваться по щелям.
— Я знаю, — сказал он.
— Стоянка двадцать минут. Не хотите ли вы выйти и перекусить?
Порывшись в карманах, Кэллахен извлек двадцатидолларовую купюру.
— Не могли бы вы мне купить бутылку?
— Мистер, правила…
— Сдачу, конечно, оставьте себе.
— Я не могу оставить без присмотра автобус, мистер. Через два часа мы будем в Нью-Йорке. Там вы сможете купить все, что вам угодно.
«Ты ошибаешься, приятель», — подумал Кэллахен.
Он добавил к двадцати долларам еще десять:
— Так принесите же мне бутылку. Сдачу оставьте себе.
Шофер завороженно смотрел на деньги. Наконец он улыбнулся:
— Что ж, мистер, как вам угодно. Только не сделайте ничего с автобусом.
Кэллахен послушно кивнул. Водитель повернулся и вышел.
«Выпить… — думал Кэллахен, — немедленно выпить…
Скорее, водитель!»
Он выглянул в окно. На мостовой неподвижно сидел подросток. Кэллахен не сводил с него глаз, но даже когда автобус тронулся, тот не пошевельнулся.
Мерс проснулся от голоса Марка, прямо в ухо сказавшего ему:
— Утро!
Бен сонно заморгал, не сразу вспомнив, где находится, и выглянул в окно. Моросил редкий осенний дождик. Деревья наполовину потеряли листву. Мостовая, казалось, была по колено залита водой.
Бен встал и оглянулся. Мэтт спал; его грудь вяло, но ритмично вздымалась при каждом вдохе. Джимми тоже спал, сидя на стуле.
— Пора вставать, верно? — бросил Марк.
Бен кивнул. Он подумал о предстоящем дне и вздохнул. Потом он подошел к Джимми и потряс его за плечо.
— А? — встрепенулся Джимми. От неожиданности он подскочил со стула и теперь неузнавающими глазами глядел на Бена. Потом сознание вернулось к нему, и он несколько расслабился. — Уже утро! — удивленно сказал он.
Потом он подошел к кровати Мэтта и нащупал пульс.
— Ну как? — спросил Марк.
— Несколько лучше, чем ночью. Бен, мне кажется, нам лучше спуститься на служебном лифте, чтобы никто не заметил Марка. Так мы меньше рискуем.
— А мистер Берк? С ним все будет в порядке? — спросил Марк.
— Думаю, что да. Пора заняться Барлоу.
Никем не замеченные, они спустились вниз.
— Итак, — спросил Джимми, — куда сначала? В школу на Брок-стрит?
— Нет, — ответил Бен. — Сейчас на улицах слишком людно. Сперва домой к Марку. Чеснок.