Это получилось тоже. Тим даже себе подивился. «А впрочем, что толку? Ориентация в пространстве отменная, а счастья нет. Обида какая». На ходу Тим опорожнил вторую фляжку и впервые в жизни ощутил непреодолимое желание заехать кому-нибудь в морду. Но потенциальные жертвы все куда-то попрятались.

Под руку подвернулся летевший мимо по своим делам шарик, как обычно — раздраженный и полный агрессии. Этот экземпляр был даже злее обычного — тоже, наверное, искал, с кем подраться. Тим ладонью сшиб шарик на асфальт и отбил на нем чечетку. Шарик понял, что дело плохо, и поспешно забурился на полметра под землю. Тим попробовал было его выковырять, но шарик отполз в сторону и по полосе Хартмана провалился куда-то на другую сторону планеты.

— В Америку удрал, гад! — прорычал Тим. — Будешь там с Мишкой целоваться, трус поганый!

Еще один шарик сунулся посмотреть, кого бьют. Тим сконцентрировался на нем, и шарик забился в воздухе, как рыба на крючке. Тим подтянул его к себе и вобрал в правую руку. Обожгло, как крапивой. «Ну и надрался я! — подумал Тим с восторгом. В нормальном состоянии втянуть шарик в свое поле казалось полным безрассудством. — А неплохо вышло! Ну, жжет, ничего не скажешь… — Шарик улегся где-то в районе локтя, запаленно поводя боками, подчинившись силе. — Интересно, что с ним теперь делать? А если я еще один поймаю? Хоп! — Почти не напрягаясь, Тим захватил в другую руку второй шарик. — Как легко! Только куда я их теперь дену?» Тим пошел дальше, размышляя, и увидел, что из-за угла ему навстречу движется какая-то компания. «Человек пять-шесть. Непривычно яркое свечение. Странно».

— Во! — сказало ему грубым мужским голосом что-то крупное, распираемое изнутри непонятными Тиму силами. — Закурить есть?

— Угощайся, — Тим на ощупь вытащил из кармана пачку и раскрыл ее. «А интересно, как я сейчас выгляжу? — подумал он. — Скорее всего как зомби. Глаза открыты, но ничего не видят».

Пачку у него из руки забрали. Компания медленно обступала Тима, заходя с флангов. «Мужчины, совсем молодые. И очень возбужденные. Просто страшно, болезненно возбужденные. Слушай, Тим, старина, да они больны, ей-богу! Что это с ними?»

— Слышь, мужик, дай курточку поносить, — сказали откуда-то слева. И Тим очнулся. «Привычка целителя, если „щелкнул“ и увидел человека — начни диагностику. А они всего лишь пьянее меня. И это свечение — только злость и либидо. Елки-палки! Бить собираются. Осталось секунды две, максимум три…»

Все это пронеслось в голове Тима за какие-то мгновения. Плохо соображая, что делает, он повел руки одна другой навстречу, скрещивая их на солнечном сплетении. Вдруг к нему вернулась прежняя злоба. И оказалась во много крат сильнее, чем была. И захлестнула с головой, так что не вдохнуть. Тим озверел.

— Сдохни! — выплюнул он светящемуся пятну слева. И выстрелил в него шариком из правой руки. Бац! И пятна не стало. — Ап! — Тим одновременно выстрелил с левой вперед и «отщелкнул» на две ступени вниз, чтобы хоть частично вернуть зрение. «Как в замедленной съемке. Широкоплечий детина, все еще сжимая в кулаке пачку сигарет, валится на спину. Четверо с искаженными лицами — какие смешные гримасы! — присев, отползают задом. Шарик мечется в теле хулигана почище любой пули со смещенным центром. Ох, как здорово! Как же мне хорошо!» — Н-н-на! — Тим с правой выстрелил в третьего, сжимающего в руке нож. И вместо шарика во врага ударил луч.

В тот же момент к Тиму вернулось нормальное восприятие пространства и времени. «Подстреленный» полетел вверх тормашками, выронив нож. А остальные — исчезли. Только дробь каблуков по асфальту где-то вдали. У Тима закружилась голова, и он прислонился к стене.

Двое пострадавших, хрипя и задыхаясь, слабо шевелились на земле. Третий лежал неподвижно. Тим попробовал «щелкнуть», и голову его расколола боль. Застонав, он сжал ладонями виски. «Мне нужно „щелкнуть“. Мне позарез нужно „щелкнуть“. Я должен знать, что произошло».

Тим шагнул к предводителю шайки и наступил ему на кисть руки. Кулак разжался, и Тим, кряхтя, подобрал злополучные сигареты, выпавшие на землю. «Здесь темно, я себя демаскирую… А, плевать, всех поубиваю. Жалко, коньяка больше нет». После нескольких затяжек Тиму слегка полегчало, и он, кривясь от боли, смог «щелкнуть». Неглубоко, но достаточно для того, чтобы разобраться.

«Так, эти двое, которых зашибло шариками, похоже, скоро очнутся. Просто шок, временная энергетическая кома. А третий? Ого! — Тим поспешно „отщелкнул“, чтобы не смотреть. — Фу! Проклятье! Ох, что же я натворил!»

Тим почувствовал, что ноги сами несут его прочь. «Как меня сюда занесло? Ах да, я же шел к Марианне. Душу из нее хотел вытрясти. А получилось… вот».

Тим быстро шел дворами, стараясь, чтобы не заплетались ноги. «Марианна — это хорошо. Душу я из нее, положим, все равно выну. Но потом. А сейчас мне нужно убежище. И срочно. Главное — дойти. Здесь недалеко. Или все же передохнуть? Я только на секундочку… — Тим присел на скамейку у детской площадки и закурил. — Ладно, я не убил этого парня. Он тоже очнется. Но он уже труп. Теперь у него все здоровые органы станут больными. А все больные — почки, например — станут больны смертельно. И даже я, сотворивший это, не смогу его вытянуть. А стоит ли горевать, Тим? Ну, было пьяное молодое дерьмо с ножиком. Мало они тебя в армии мудохали? Ты вспомни, как на тебе „дедушки“ отрабатывали приемы карате. Четверо на одного.