— Да не так уж плохо, — ответил Тим. — Оказывается, пугать людей — очень веселое занятие. И потом, с сумасшедшего взятки гладки. Можно гнать все, что в голову взбредет. Совершать эксцентричные поступки. Обижать всех направо и налево… — Тут он не удержался и треснул Самохина под коленку. Тот дернулся и заглянул под стол. Совсем как обычный человек. — Маскируетесь обалденно, — заметил Тим. — Реакции совершенно человеческие.

— Что? — снова поднял одну бровь Самохин.

— Да так, ничего…

— Так вот, Тимофей. А как вы отреагируете, если я вам сообщу, что вы не одиноки в своем… э-э… затруднении?

— Что, мой бред не уникален? — улыбнулся Тим.

— Ну, в какой-то степени и уникален тоже. Дело в том, Тимофей, что вы вели расследование в некой пограничной области знания. А я представляю фирму, которая в этой же области ведет исследования. Понимаете, Тимофей? Исследования. Мы занимаемся биоэнерготехнологиями. Вам должна быть знакома эта тематика, вы ведь бывали у Полынина, да?

Тим кивнул.

— Мы можем полностью реабилитировать вас, — сказал Самохин.

— Это в каком смысле?! — мгновенно окрысился Тим.

— Да нет же! — рассмеялся Самохин. — Лечить вас никто не собирается. Ух, какой вы, однако, горячий молодой человек…

— Захочу прижечь, мало не покажется, — пообещал Тим.

— Ой-ой-ой! — рассмеялся Самохин и выставил перед собой раскрытые ладони. — Мне уже страшно! — В этот момент он получил чувствительный удар по затылку и машинально обернулся. Тим сейчас же треснул его снова. Самохин затряс головой и укоризненно на него посмотрел. — Кончайте дурачиться, — попросил он. — Это недостойно вашего дара, Тимофей, честное слово.

— Очко жим-жим? — ехидно поинтересовался Тим.

— Перестаньте, — сказал Самохин жестко.

— А я ведь могу вас убить, — произнес Тим задумчиво. — Легко.

— Вы просто напуганы, Тимофей. — В глазах Самохина, где Тим ожидал увидеть хотя бы отголосок страха, ничего подобного не оказалось. — Вы просто не понимаете, кто друг, а кто враг. И стараетесь всех поставить в известность о том, какое у вас стальное сердце. Напрасно.

У Тима что-то щелкнуло в голове. „Стальное сердце? Этот тип использовал термин, который сто лет назад выдумал я. Наверное, совпадение, но больно уж не к месту оно пришлось“.

— Я вам зла не желаю, — терпеливо продолжал Самохин. — И я действительно могу сделать так, что вы вернетесь к нормальной жизни и никто не будет показывать на вас пальцем.

— А я эти пальцы откусываю, — изрек Тим. Ему становилось все сложнее дурачиться и играть. Он ощущал легкое смятение.

— Уфф… — Самохин опять полез за платком, нерешительно повертел его в руках и сунул обратно в карман. — Тимофей, мы будем серьезно разговаривать? Вы же взрослый человек, в конце концов…

— Чего вы от меня хотите? — произнес Тим, ставя ударение на каждом слове.

— Приезжайте к нам в Институт, — сказал Самохин, и Тим почувствовал, что „Институт“ именно так и произносится, с заглавной буквы. — Мы попросим вас принять участие в нескольких экспериментах, неопасных и безболезненных. Небольшое обследование, некоторые замеры. Вам же будет интересно лучше знать природу того, что с вами происходит… А в благодарность мы выпишем вам диплом-сертификат. Гораздо солиднее того, что вы могли бы получить у Лапшина.

— И?..

— И с таким дипломом вы сможете все, Тимофей. Во-первых, ни одна сволочь не посмеет усомниться в том, что вы биоэнерготерапевт. Во-вторых, для вас будут открыты двери самых престижных лечебных учреждений. Сейчас, например, открываются две элитные клиники… Вы же хотите лечить больных, верно? А тут у вас будет совершенно официальный статус и, между нами говоря, великолепный оклад.

— А что я должен буду делать, кроме лечения? — спросил Тим вкрадчиво.

— То есть? — широко раскрыл глаза Самохин.

— Вы хотите сказать, что не знаете, чем занимаются выпускники „Центра Новой Медицины“? Вы ничего не слышали о кодировании, которое они проводят некоторым своим пациентам?

— Не понимаю, — пробормотал Самохин. И Тим вдруг увидел: он действительно не понимает. Сейчас, на глубоком уровне пси-восприятия, Тим хорошо различал самые тонкие человеческие мотивации. Фактически он видел, где правда, а где ложь. И Самохин ошеломил Тима искренностью своих побуждений. Возможно, он был марионеткой Проекта. Скорее всего его послали к Тиму как подсадную утку. Но все равно приятно было видеть честного и открытого человека. Хотя ситуация от этого только запутывалась.

— Вам фамилия Гаршин что-нибудь говорит? — спросил Тим с надеждой.

— Да нет…

— Гаршин Иван Иванович, тощий такой еврей, язвенник, примерно ровесник ваш. Довольно известный журналист.

Самохин отрицательно помотал головой. Вид у него был обалделый.

— Хананов? — продолжал допрашивать Тим.

Тот же ответ.

— Как вы вышли на моего отца? — спросил Тим устало.

Самохин замялся.

— Убью, — сказал Тим с чувством.

— Это вряд ли, — заметил Самохин почти с вызовом.