Она улучила момент и спросила:

— Зачем ты на самом деле поехал в Египет, Платон? Мне-то не ври.

— А раз ты и так все знаешь, какой смысл объяснять?

— Ну и что ты узнал?

— Все, — коротко ответил Гатин.

— Ты бы с ней развелся?

— Да. Несмотря ни на что.

— Значит, чаша терпения переполнилась?

— И все-таки я ее любил, — глухо сказал он.
– Обидно.

— Ты неважно выглядишь. Хотя и загорел. Прими мои соболезнования.

— Спасибо.

Он кивнул и вяло ответил на пожатие ее руки.

Потом пришла очередь Али. Цепко схватив крестницу за руку, Маргарита сказала:

— Девочка, хватит от меня бегать.

К ней присоединился Давид.

— Надо рассказать все, — посоветовал он.

— Но я ничего не знаю!

— Тогда почему ты так напугана?

Аля затравленно озиралась.

— Меня вообще здесь не было! — заупрямилась она. — Ничего не знаю!

— Так дело не пойдет, — сказал Давид. — Давай-ка отойдем в сторонку.

— Вы кто? Из милиции?

— Да. Я офицер.

И соврал, и не соврал. Проверять документы Аля не стала. Пошла за ними, глотая слезы. Уединились на веранде. Вопросы задавал Давид.

— К покушению на Маргариту Ивановну ты имеешь отношение?

— Что вы!

— Но ты ей угрожала!

— Я?

— Ты приходила ко мне, устроила скандал, -напомнила Маргарита. — Кричала, что рассчитаешься со мной. За то, что я увела Сеси.

— Да мало ли что я говорила!

— Ты хотела кого-то нанять? — помог Але Давид. Та начала затравленно озираться. Он надавил: -Денег много, да? Родители дают на карманные расходы?

— У меня мама умерла! — закричала Аля.
– А вы лезете!

— Давид, она права, — заметила Маргарита.
– Мы на похоронах ее матери.

— Хорошо. — Давид кивнул. — Давай о том дне, когда покушались на Маргариту Ивановну.

— Я ничего не знаю! Меня не было в Москве!

— В тот день ты была, — спокойно сказал он.

— Но я ничего не знаю! Они приехали поздно…

— Кто «они»? — тут же вцепился в нее Давид.

— Мама и Сережа. Я тоже приехала поздно. В десять вечера. Но они уже за полночь.

— Были в больнице, — сказала Маргарита. — Мне делали переливание. Сеси дал свою кровь.

— Я обрадовалась. Подумала, что мама хочет нас помирить. Но она на меня накричала. Потом сказала: «Иди в свою комнату!» Они с Сережей заперлись в маминой спальне.

— Ты, разумеется, подслушивала, — усмехнулась Маргарита.

— Они не были любовниками! — закричала Аля.
– Я знаю! У них были какие-то дела!

— Какие дела? — настойчиво спросил Давид.

— Откуда я знаю?!

— Но ведь ты подслушивала!

— Я почти ничего не слышала! Они говорили тихо. Точнее, шептались. Потом пошли к папиной машине. Он уехал в аэропорт на такси, а машину оставил здесь. Я смотрела в окно, но было темно. Участок плохо освещен, мама хотела все здесь переделать, но не успела. Я видела только, что они сидят в машине. Потом Сережа уехал, а мама вернулась в дом.

— Значит, Симонов с Гатиной были в сговоре, -задумчиво сказал Давид. — Остается проверить его алиби. Где Симонов был, когда в вас стреляли, Маргарита Ивановна?

— Ты думаешь, его наняла Клара? Но зачем?

— А записки? Вы ведь подозревали ее. Зачем она подбрасывала записки с угрозами?

— Ничего не понимаю!

Аля затравленно переводила взгляд с Маргариты на ее телохранителя.

— И что же мне теперь делать? — спросила наконец она. — Я понимаю: не надо было уезжать. Рассказать… Но кому? Отец уехал. По телефону я не решилась. Думала: вернется, вот тогда…

— Утром следующего дня вы с мамой разговаривали? — спросила ее крестная.

— Да.

— О чем?

— Мама велела мне уехать за границу. Недели на три. Сказала, что мне надо спрятаться.

— От кого?

— От убийцы. Я ничего не понимала! Мама начала на меня кричать. Мол, о тебе же, дурочка, забочусь, не хочу травмировать твою психику, и так далее. Я сказала, что люблю Сережу и никуда не поеду. Хочу быть с ним.

— А что мама?

— Сказала, что от Симонова сейчас лучше держаться подальше. Ему не до меня. «И вообще: не лезь в наши дела!» — вот как она сказала. Я попробовала торговаться…