Три дня Трезор ходил по лагерю с бритым затылком, что вызывало интерес у обслуживающего технического персонала. Люди издали пальцами показывали на бритый затылок пса, но близко к нему не подходили, все знали, что у этого боевого пса с погонами младшего лейтенанта не очень хороший характер и он очень любил обижаться.

С этого момента мой пес изменился, нет, внешне и в своем поведении он оставался таким же, каким и был, но стал быстро развиваться умственно. Если и раньше он был умнейшим из псов, то теперь пытался и меня с Белояром перещеголять по этому вопросу. Он напрочь забросил свое любимейшее занятие, смотреть и спать под мыльные оперы, показываемые по визору, стал больше внимания уделять всемирной сети, чтению книг и общению с нами. Было интересно наблюдать за ним, когда он старался, что-либо сообщить мне или Белояру. На первых порах было легче понять этого пса по выражению его глаз, а не по мысленным сообщениям, поступающим в наше сознание, но со временем Трезор все лучше и лучше формулировал свои мысли и телепатически передавал их нам.

А главное, мой пес страстно полюбил полеты и старался ни одного не пропускать. Со временем он заинтересовался управлением истребителем и за короткое время стал неплохо разбираться в приборах управления, а иногда я разрешал ему через посредство контур-шлема немного "порулить" Х45.

От ощущений, охватывающих его во время полета, Трезор приходил в дикий восторг.

ххх

На пятом курсе теоретические занятия по летному делу отошли в сторону и большее внимание уделялось практическим занятиям — полетам на Х45 и гуманитарным предметам — истории, литературе, этике и танцам. По мнению руководства академии, офицер-выпускник должен был покидать этот храм науки пилотирования многосторонне развитым человеком. Помимо науки летать, этот офицер обязан был освоить науку танца и общения с дамой. К великому сожалению, я не мог себя отнести к таким людям, я был совершенно лишен дара танца.

Выпускные экзамены на пятом курсе пришлись на рождество, у нас с Белояром многие экзамены были сданы "автоматом", а госэкзамены, как и в других учебных заведениях страны, нам предстояло сдавать в мае месяце. Таким образом, после зимней экзаменационной сессии у нас появилось окно в целых три месяца.

Перед нами вновь встала альтернатива, а чем нам заниматься или что делать в эти три месяца?!

Поэтому мы с удовольствие приняли предложение Генерала взять месячный отпуск и провести его в родном селе. Генерал даже разрешил выделить в наше полное распоряжение Х45, но, взяв с нас честное слово офицера, что не будем нарушать законов своей страны и не будем использовать свои машины в частных целях. Мы, разумеется, согласились на предложение Генерала и честно пообещали вести себя соответствующим образом, но в свою очередь попросили, чтобы Трезор был с нами.

Возражений со стороны руководства на эту просьбу не последовало.

Истребители бесшумно и незаметно приземлились на заснеженном и промерзшем колхозном поле, неподалеку от села. Была февральская поземка, падал небольшой снег и наше приземление никто из односельчан не заметил.

Первым делом, отщелкав привязные ремни своего кресла и кресла-лежанки Трезора, я вышел из кабины на крыло истребителя-блина. Пока я любовался панорамой окружающей сельской местности, за моей спиной из кабины на крыло вывалился Трезор, соскочив на землю на полной скорости помчался к селу, через минуту исчезнув в снежной поземке. Взвалив на плечи сумки-баулы, забитые подарками и необходимыми домашними вещами, мы с Белояром поплелись к дому Белояра.

Когда мы сделали пару шагов от своих истребителей, колпаки кабин опустились в пазы и автоматически защелкнулись на специальные держатели. Затем автоматически включилась система безопасности и охраны Х45 на неохраняемых стоянках. Данная система охраны не позволяла ни одному лицу, не знающего пароля, не то чтобы проникнуть в истребитель, а даже подойти близко к этому охраняемому объекту. Включался ревун боевой тревоги, зажигались и начинали тревожно мигать посадочные огни и Иррек запрашивал лицо, пытающегося проникнуть в истребитель, что его интересует. Если указанное лицо оказывался случайным прохожим, то Иррек отпускал его на все четыре стороны, если же таким лицом оказывался человек с преступными намерениями, то наш электронный сторож обездвиживал его, связывался с нами, держал его под охраной до момента нашего появления для дальнейшего разбирательства.

Таким образом, мы нисколько не боялись оставлять Х45 за селом и, якобы, без охраны.

Когда мы с Белояром вышагивали по центральной улице, то ни одна дворовая шавка голоса не подала. То ли за четыре с половиной года нашего отсутствия изменился характер дворовых собак сельского сообщества. А может быть, никто из сельских псов особо не хотел связываться с этими двумя здоровыми под два метра ростом дядьками. Но это же молчание можно было бы объяснить и другими обстоятельствами, — весть о возвращении братана Трезора широко распространилась по селу и все уважаемые псы побежали на его торжественную встречу.

Родители Белояра и его сестренки, а их оказалось целых три девицы от шестнадцати и моложе, уже собирались ко сну, когда мы неожиданно и бесцеремонно ввались в сени дома. Девицы на выданье взвизгнули от радости и бросились брату на шею целоваться и привечать его.

Вот что значит родная кровь, в момент узнали своего родственничка!

На меня же они первоначально поглядывали с некоторой опаской и осторожностью, ведь я для них оставался незнакомцем, хотелось его обнять и поцеловать, а вдруг нельзя, — что тогда мамка и папка скажут. Но когда Белояр махнул свободной от сестриц рукой в мою сторону, этим махом руки официально представив меня, то я был мгновенно сметен и погребен под тремя прекрасными девичьими телами. Разумеется, мне и в голову не пришло спешить, освобождаться от столь приятного девичьего плена, но строгий оклик матери девиц мгновенно вернул мне свободу.

Отец Белояра радушно обнял и прижал к сердцу Белояра, крепко тиская его в суровых отцовских объятиях, а затем с уважением пожал мне руку. Жена всплакнула, уткнувшись лбом в грудь своего сына, мягко улыбнулась мне. После завершения церемонии приветствий отец семейства вопросительно посмотрел на жену, которая уже раздавала указания девчонкам, что и как накрывать на стол. Жена понимающе кивнула отцу. Сервировка стола завершилась мгновенно, девчонки, словно огненные вихри, метались по комнатам, погребам и рефрижераторами, выставляя на стол все, что оказывалось под рукой. Я в свою очередь достал и поставил на стол дорогую бутылку французского фирменного коньяка "Камю" и вопросительно посмотрел на отца Белояра, который широко заулыбался при виде бутылки, а затем вновь поглядел на жену. Та, ни слова не говоря, мотнула подолом и исчезла во второй комнате, чем-то там погремела и вновь появилась, торжественно неся на вытянутых руках громадную четвертную бутыль синеватой жидкости, сельского первача.