И затем пауза — минут на пять… Я порывалась заговорить, но Мария Петровна знаком велела молчать. Я послушалась и стала думать о том, как бы устроить так, чтобы поговорить с Сурминым наедине — похоже, прапрабабушка решила не выпускать прабабушку из поля зрения. Наконец, в трубке послышалось жужжание, даже отдельные слова можно разобрать:

"…у телефона… с кем имею…"

Маман назвала себя, и они с Сурминым долго обменивались любезностями, пока Марья Петровна не перешла к цели:

— Арсений Венедиктович, моя дочь Анна желает с вами поговорить. Она утверждает, это крайне важно.

Я прижала к уху тяжелую трубку:

— И не просто поговорить. Я прошу вас привезти мне кинжал, которым был заколот Стремнов…

— Но это… — следователь замолчал. Я ждала.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я буду у вас через два часа.

Я не знала, что делать с телефонной трубкой — может, надо было опять покрутить ручку, прежде чем класть ее на рычаг? Марья Петровна отобрала у меня трубку и положила на место.

— Я пришлю сюда Устю. Она отведет тебя в спальню и поможет переодеться.

И прапрабабушка бодро прошагала к двери. Там она обернулась и посмотрела на меня.

— Анна, не наделай глупостей… Я заметила, у вас с Сурминым друг к другу интерес появился, а ни тебе, ни ему эти отношения пользы не принесут. Разговаривай с ним в бильярдной. Надо бы мне присутствовать, но уверена, ты хочешь говорить с Арсением Венедиктовичем тет-а-тет, и тебя не остановить. Визит его не затягивай — парикмахер вот-вот будет. Тебя причешут последней — после Поли. Подумай о парюре…

И я осталась одна. В каком разрезе я должна была думать о парюре? Никакие парюры мне в голову не лезли — я волновалась перед встречей с Сурминым.

4. Я делю парюру и беседую с Сурминым.

Жать долго не пришлось. Явилась длиннокосая Устя-Тюня, и мы пустились в обратный путь — к моей спальне. Меня уже ждал наряд — строгое фиолетово-синее атласное платье с высоким воротом. Я безропотно вытерпела затягивание корсета и причесывание на скорую руку. Под конец процедуры пришла маман с футляром — и дался же ей этот футляр!

— Анна, надо все-таки решить…

— Да в чем там дело, с этим гарнитуром?

— Я должна разделить, но поровну не получается…

— Что — поровну?

— Как — что? Парюру…

— И в чем проблема?

— В том, что Царь Ночи сейчас стоит колоссальных денег — твой отец еще в молодости купил камень у одного адмирала… Алмаз огранили и нарекли Царем Ночи еще лет триста назад, а ваш отец заказал для него оправу и добавил колье, в котором тоже бриллианты, но, конечно, мелкие… Много после сделали брошь и серьги, подобрав похожие по цвету камни — сапфиры, аметисты… Та, которая получит бриллиант, будет иметь меньшую долю иного наследства…

Я взяла в руки футляр. Видела я бриллианты в Алмазном фонде — не считая тех, что в ювелирных магазинах. Но эти просмотры не научили меня приходить от камней в восторг. Работа ювелира — да. А камень — он камень и есть… Я потянула за бриллиантовую нить — вот он, Царь Ночи — почти с перепелиное яйцо камень в виде капли, голубоватый по краям и почти чернильной синевы в середине. Я сжала бриллиант в кулаке. Интересно, остались ли у меня в 1909 году паранормальные способности? Не успела я это подумать, как передо мной возник черный квадрат, за ним — другой, третий… Уходящая в бесконечность вереница черных квадратов… Я вспомнила, как сказал Гр-р: "Если человек мертв, ты видишь черный квадрат".

Не могла же я сделать Анну владелицей бриллианта, который ничего хорошего прежним хозяевам не принес? Похоже, камень с кровавым прошлым — вон какая очередь покойников! Да и против Полины я ничего не имела — ей такое сокровище тоже ни к чему.

— Маман, если право выбора за мной, я выбираю брошь и серьги. Но не отдавайте бриллиант Полине — избавьтесь от него… Поменяйте на что-нибудь, продайте — пусть будут деньги…

— Не могу — такова воля вашего отца. Царь Ночи должен быть у одной из его дочерей.

— Тогда скажите Полине — пусть продаст…

— Это решит Полина. Твоя часть вот. Можешь делать с украшениями что хочешь. Да, еще вот что… После Мордвиновых пусть вас с Полиной привезут домой — я встречу, самовар велю поставить. Сурмина пригласи…

И моя прапрабабка удалилась, забрав у меня колье с Царем Ночи и оставив взамен черный футляр — с одним пустым гнездом в виде капли.

Кто нас привезет? Когда? Откуда? Сказала бы толком… И как я следака буду приглашать — если не знаю, что и когда тут будет?