— Нет, не только… Послезавтра нам с тобой в Закарск надо съездить…

— И где это?

— Река, на которой стоит Энск, знаешь, как называется? Карь. Энск в ее нижнем течении. Вверх по течению, почти у истоков, есть маленький городок — Закарск. За Карью, значит…

— И что там?

— Там одно дело. Ты же мой консультант — забыла?

Нет, конечно… Разве забудешь, что я консультант-экстрасенс?

— Все остальное — после, — сказал, переступив порог, Гр-р и содрал с меня свитер вместе с лифчиком.

Ну, после — так после… Я разве против?..

…Нет, Гр-р не сидел, пока меня не было, на моем диване. В мое отсутствие он развил фантастически бурную деятельность: нагнал рабочих, которые под его бдительным оком закончили ремонт в мансарде; заказал стеллаж для моих книг — не как у Шпинделя, а "гораздо лучше, тебе должно понравиться" — и даже его установил.

Предполагаемая студия, эскиз которой я когда-то набросала Громову на обрывке старых обоев, отныне реально существовала и в сто раз превосходила мои самые смелые мечты. Громадное полукруглое окно смотрело на реку. Стеллаж вписался идеально. Рояль занял подобающее ему место на подиуме. Теперь у меня было даже два камина, второй — в мансарде. Гр-р уже развел в нем огонь.

— Чтобы успеть к твоему приезду, работали в две смены. Хорошо у нас дом пустой по ночам — соседи где-то ездят…

Громова прямо-таки распирало от гордости, а я не переставая ахала и восхищалась — совершенно искренне. Я была уверена, что ремонт растянется до осени. Теперь остались приятные хлопоты — расставить мебель, найти место для Луизиного ампира и дождаться контейнера с Перепетуей.

— Гринь, принеси, пожалуйста, сюда чемодан — тот, который побольше…

— Ты что, решила меня удивить и набила чемодан стрингами?

— Тащи чемодан — увидишь. Там тебе подарок…

Я собиралась его удивить, но не стрингами.

На своей азиатской родине я поставила в ружье всех знакомых, и полгорода искали для меня медвежью шкуру. То, что было найдено, меня не устроило: один медведь оказался искусственным, а два других — такими лысыми, будто лет триста служили ложем в гареме. Поиски пошли по второму кругу. Теперь народ тащил шкуры вообще: верблюдов, коров, кенгуру и дикобразов.

Один мой приятель (он перешел в эту категорию, перестав быть моим работодателем) вывел меня на китайца, торгующего контрабандными тигровыми шкурами. Тигра жалко — тут я на стороне зеленых — но вернуть его к жизни уже нельзя, и поэтому я не долго раздумывала, покупать браконьерский трофей или нет, — желающих завладеть полосатой шкурой хоть отбавляй. Быстро совершив с китайцем паритетный обмен денежных знаков на тигра, я кое-как дотащила шкуру до дома — весу в ней пуда два. Ушлый китаец отдельно продал мне сертификат — охота на тигров запрещена во всем мире, и в справке было написано, что мой экземпляр скончался от глубокой старости в одном из зоопарков Европы десять лет назад. Сплошное вранье. Но таможенники в порту закрыли глаза и на шкуру, и на липовую индульгенцию — я старалась изо всех сил, внушая им, что они видят шерстяное одеяло.

Громов расстелил шкуру перед камином в мансарде — головой к входу, чтобы тигриный оскал сразу был виден всем входящим. На почти трехметровом (не считая метрового хвоста) амурском красавце мой собственный красавец мог вытянуться во весь рост.

Морковке тигр не понравился — сколько мы ее ни звали, она не пожелала наступать на ржаво-красную, с белыми полосами, шкуру. Гр-р решил, что таким образом она демонстрирует уважение к альфа-самцу.

Я попыталась объяснить Громову, что Морковка считает альфа-самцом его самого, а не шкуру тигра.

— К черту Морковку… Мне гораздо важнее знать, что твой альфа-самец — я.

А по какой другой причине я перла бы тяжеленную шкуру невесть откуда?

2. Я понимаю, что телефонный звонок может испортить жизнь.

Открыв холодильник, я в очередной раз убедилась, что не зря предпочла Гр-р всем остальным особям мужского пола, — мой альфа-самец самостоятельно забил холодильник продуктами под крышу. Пока я возилась на кухне, Гр-р с Морковкой на плече рассказывал конторские новости, старательно обходя Шпинделевскую тему. Потом Громов ел, а я смотрела на залегшие у него под глазами тени и думала, как он устал, пока носился с моей мансардой. Но что-то еще пряталось за его усталостью.

Я могла бы нажать на свою синюю кнопку и узнать, что скрывает от меня Гр-р, но я решила, что буду с ним на равных, никакой паранормальщины — простая баба.

— Гриша, ты в контору сегодня идешь?

— Если только что-то экстренное — ребят я предупредил, выспаться хочу, день завтра тяжелый будет…

По-моему, Громов заснул еще до того, как рухнул на диван. Я отодвинула его к стенке и прилегла рядом с ним — еще успею разобрать вещи и включить стиральную машину, пусть спит мужик.

В пять зазвонил телефон. Я сняла трубку.

— Громова позовите…

Ну, нормально… Голос Сони я узнала сразу, а тон мне не понравился — кто она такая, чтобы приказывать…

— Пожалуйста… — не в смысле "пожалуйста, получите Громова", а в смысле — надо сказать "Громова позовите, ПОЖАЛУЙСТА". Соня не поняла.

— Ну что, где Громов?

— Возможно, я и дам Григорию Романовичу трубку, если вы скажете, как положено: "Здравствуйте, будьте добры, пригласите к телефону Громова, ПОЖАЛУЙСТА, если вас не затруднит"…