А проблем оказалось предостаточно. Начну с того, что все жестоко страдали от морской болезни. Дамы, поджимая губы, требовали, чтобы мужчины, включая рулевого, сидели к ним спиной и не смели поворачиваться до тех пор, пока не высохнет одежда, развешенная по вантам. Остро встал вопрос оправления естественных надобностей. Впрочем, всё описанное выше, казалось мелочью по сравнению с более серьёзной проблемой: у нас почти не имелось запасов воды и пищи. Аварийный комплект, состоял из двух небольших бочонков — анкерков, наполненных тухлой, вонючей водой и ящика с галетами, источенными в труху, трудолюбивыми червяками. И если отсутствие пищи ещё можно было пережить, то недостаток пресной воды, мог сказаться в самое ближайшее время. Оставалось надеяться, что нас всё-таки подберёт какое-нибудь судно. Каждые полчаса, мы отправляли на верхушку мачты, одного из мальчишек, полегче да поглазастее, в надежде, что ему удастся заметить корабль или берег. Прошло много времени, надежда на спасение таяла, словно туман под солнцем когда, наконец, часа в три по полудни, один из наших юнг, разглядел вдали небольшой корабль. Я быстро вытащил из рундука ракетницу и выпустил одну за другой, три красные ракеты. Их заметили, судно, сбросив скорость, повернуло в нашу сторону. Спустя полчаса мы карабкались по штормтрапу, подбадриваемые криками матросов столпившихся у фальшборта. Шлюпку, которая к тому времени текла словно решето, не стали вытаскивать и отправили на дно, пробив две дыры в днище. Экстремальное приключение благополучно завершилось.

Спасший нас корабль, старый каботажный пароход "Карруна", шёл из Салазара в Трилан: крупный силесианский порт, находящийся в славенской зоне оккупации, с грузом продовольствия, и должен был прибыть на место через двое суток. Об этом нам, поведал капитан, когда мы, ещё до конца не верящие в собственное спасение, собрались на шканцах. Его сообщение было встречено без особого энтузиазма, кое-кому очень не хотелось оказаться в руках славенов, но выбирать не приходилось. Капитан пообещал выделить для нас каюты и распорядился, чтобы на камбузе, сварили дополнительный котёл похлёбки-бокки — традиционного блюда силесианских моряков торгового флота. Последнее заявление, произвело благотворный эффект, так как кушать хотели все. Две дородные тётки, тут же изъявили желание помочь кокам.

— Да, и вот ещё что, — сказал капитан в конце своего спича. — Среди вас есть врачи?

— Я врач, — отозвалась Марта. — Нужна помощь?

Морской волк с некоторым сомнением посмотрел на мою жену и кивнул.

— Да, барышня. У нас один пассажир, очень болен, боюсь, живым не довезём. Посмотрите, может, выйдет толк.

— Хорошо, обязательно посмотрю. Ведите прямо сейчас.

Капитан дал знак матросу, и тот провёл Марту внутрь судна. Я схватил наши вещи и направился в выделенную каюту. Она оказалась ещё меньше чем на "Коломбине", и больше походила на узкий платяной шкаф. Но после суток проведённых в протекающей шлюпке, подобные мелочи уже не могли испортить настроение. Я быстро переоделся, запихнул рюкзак под нижнюю полку и вышел на палубу.

— Где тут у вас больной пассажир? — остановил я первого попавшегося матроса.

Тот оказался понятливым парнем и без лишних слов провёл меня куда следует.

Каюта больного, была больше нашей, в ней даже имелся туалет, с чугунным унитазом и раковиной. Марта сидела на стуле около узкой койки и водила ладонями над обнажённым телом, немолодого человека. Её руки оплетали голубые молнии.

Пациент не двигался, находясь без сознания. Первое, что сразу бросилось в глаза — на его худом, измождённом теле, совсем не было волос. Нигде. Голова была лысой, словно бильярдный шар. Отсутствовали также брови и ресницы. Марта, нахмурившись, закусила губу, опустила руки и посмотрела на меня.

— Ничего не понимаю, — сказала она. — В первый раз вижу такое.

— Он приходил в себя?

— Ещё нет.

— Что у него с волосами?

— Выпали. Матрос, что вёл меня сюда, сказал, что когда этот бедняга поднимался на борт, они были в полном порядке, а затем раз и всё.

— Слушай, не хочу, лезть не в свое дело, но может быть у парня лучевая болезнь?

— Ты думаешь? — Марта задумчиво посмотрела на меня, потом возбуждённо кивнула. — Верно, как же я сразу не догадалась. Но если действительно так, то мы ему ничем не поможем.

— Приведи его в себя, пусть сам расскажет.

— Хорошо, — она вновь воздела руки над безжизненным телом и медленно произнесла несколько фраз. Молнии, упав с её пальцев, коснулись груди и лба человека. Секунд десять, ничего не происходило, затем больной дёрнулся и закашлял. Марта быстро укрыла его одеялом и полезла в свою сумку.

— Дай, пожалуйста, стакан со стола, и посмотри, что налито в бутылку.

Я снял со стола пузатую бутылку тёмного стекла, вытянул пробку и понюхал.

— Похоже на коньяк.

— Отлично, набулькай полстакана.

— Что, не потерпеть до ужина, милая? Пить коньяк на пустой желудок, дело опасное.

— Очень смешно, — фыркнула Марта, принимая у меня из рук стакан.

Она плеснула в него несколько капель синей жидкости из бутылочки вытащенной из сумки, помешала, понюхала, удовлетворенно кивнула, затем поднесла к губам пробуждающегося человека.

— Пейте, это лекарство.

Больной раскрыл мутные глаза, секунду смотрел на нас, потом сделал несколько глотков. Он пил коньяк не морщась, словно то была обычная вода.

— Спасибо. Именно этого мне не хватало… — его голос был, тих, каждое слово давалось с большим трудом. — Вы врачи?

— Да. Мы вам поможем.

— Вздор. От этого нет спасения. Я знаю… Последняя стадия… Сам виноват, схлопотал слишком большую дозу…

— Вы учёный?

— Я?.. Да, учёный. Профессор Джон Оппенштадт, к вашим услугам… Когда?..

— Простите?

— Когда мы будем в Трилане?

— Капитан говорит, что через двое суток.

— Плохо, не успею… Сдохну раньше.